Серый ангел - стр. 46

– Полагаю, мы с вами сработаемся, – с наигранной бодростью заявил Голицын Александру Васильевичу Кривошеину. И с ходу ринулся в лихую атаку, осведомившись: – Какие сложности?

Судя по слегка приунывшему лицу председателя комитета по экономике, то бишь одному из заместителей Виталия, было заметно, что тот в глубине души сам рассчитывал возглавить Особый совет. Особенно с учетом неявки Голицына ни на одно заседание.

Пришлось подсластить пилюлю, утешив его уверением, что в сугубо специфичные вопросы Виталий лезть не собирается. Зато обязуется воплотить в императорский указ любую полезную для страны инициативу. Разумеется, если Кривошеин или председатель финансового комитета Николай Николаевич Покровский предварительно смогут убедить его в её важности.

– Как раз об этом кое-кто хотел с вами переговорить, – внезапно оживился Кривошеин, и с лёгким упрёком в голосе добавил: – Который день вас дожидаются, – и он повернулся в сторону группы молодых, каждому лет по тридцать, не больше, людей, давая им знак подойти поближе.

Те, радостно оживившись, ринулись к Виталию и принялись первым делом торопливо выкладывать перед ним на стол целую груду документов. Голицын поинтересовался, что это такое, и получил ошеломительный ответ. Дескать, по сути перед ним готовая программа возрождения и дальнейшего развития сельского хозяйства.

Когда прозвучала фамилия заговорившего первым, Голицын насторожился, поскольку она показалась ему смутно знакомой. Чаянов. Александр Васильевич. Гм…

Где-то ему доводилось её слышать. Причём абсолютно точно не в этом времени. А коль она сохранилась до того, далёкого, значит, человек точно заслуживает внимания.

А минуту спустя он и вовсе изумлённо охнул. Было с чего, поскольку этот Чаянов выдал на-гора суть их идеи. Заключалась же та в немедленном введении на всей территории Руси… колхозов.

С малых лет наслушавшийся в школе о том, что ввели их кровожадный Сталин и его не менее кровожадная клика, причём исключительно для удобства обирания простого народа, Голицын в оцепенении смотрел во все глаза на Чаянова, заливающегося соловьём.

Ослышался? Но нет, и название прозвучало: коллективное хозяйство. Правда, чаще Александр Васильевич оперировал иным – массовое кооперативное движение. Однако суть от этого, если вдуматься, не менялась: колхозы.

Но как же слова учителя истории?

И в то же время в его руках некий доклад, воочию подтверждающий, что школьный преподаватель неправ. Причём составленный относительно недавно, в конце февраля семнадцатого года, то есть накануне известных событий. Назывался он «Неотложные мероприятия по земледелию в связи с народным продовольствием в 1917 г.» и содержал в себе перечень мероприятий в этой области в связи с народным продовольствием.

– Между прочим, представители организаций, подписавшие его от имени Московского общества сельского хозяйства и Союза кооператоров, сейчас находятся здесь, в этом зале, – вскользь заметил Чаянов. – Да вот я сейчас вас с ними познакомлю.

И опешившему Голицыну оставалось только растерянно улыбаться, кивать и здороваться за руку с представляемыми ему лицами. В отличие от Чаянова и его группы поддержки, те выглядели значительно старше. Зато их фамилии, в отличие от «застрельщика», Виталию ни о чём не говорили. Разве Березовский, да и то, по счастью, явно не тот.