Серый ангел - стр. 20

– И князья императорской крови тоже? Я имею ввиду братьев Константиновичей, – поинтересовалась Ольга.

– Они жаждут мести за мать и братьев, поэтому предложение великого князя немедленно выступать на Петроград им как бальзам на сердце. При иных обстоятельствах я бы мог с ними потолковать и разъяснить, что оная спешка ни к чему хорошему не приведёт, в том числе и для них. Как пить дать, успеет большевистская верхушка, в том числе и те, кто непосредственно отдавал приказ о расстреле заложников, благополучно скрыться. Благо, дорога на северо-запад в сторону Финляндии, остаётся открытой. Но увы… – он развел руками. – Я для них, как человек, больше всех прочих приложивший руку к отказу от переговоров, следовательно к расстрелу их братьев и матери, слишком одиозная фигура, И слушать не станут.

– А вы можете поручиться, что ваш план взятия Петрограда даст гораздо больше шансов по поимке убийц заложников?

– Разумеется, поскольку включает в себя предварительный сговор с Маннергеймом. Всех, кто убежит, он перехватит в… Гельсингфорсе, – с запинкой выговорил Виталий название будущего Хельсинки.

– Тогда… может… они прислушаются… ко мне, – выдавила Ольга, порозовев от смущения. – По крайней мере… старший.

Татьяна внимательно посмотрела на сестру, а по губам Алексея скользнула неприметная улыбка. Голицын же сделал вид, что не заметил её смущения, бурно возликовав:

– Что ж, коли так, совсем чудесно. Тогда, с учётом старшего Константиновича, наши шансы уравняются. Но рисковать всё равно не стоит. Кто за кого на самом деле ваши дедушки разберутся быстро, в самом скором времени вычислив наших сторонников. Далее всё просто. В случае, если им понадобится протащить через Регентский совет своё решение, они могут пойти на хитрость, под какими-либо благовидными предлогами сократив в самый последний момент их число. Задержать Татищева или Долгорукого по дороге в Кремль масса способов.

Помедлив, он привёл и ещё один аргумент. Дескать, аналогичное они могут провернуть и с другими членами Совета, поскольку и Герарди, и Виленкин, да и он сам, имеют дополнительные обязанности. Посему организовать нечто экстренное, требующее их вмешательства, а следовательно, вынуждающее их пропустить заседание, проще простого.

Увы, намёк на то, что желательно освободить одного из регентов от хлопотной должности председателя Особого совета по экономике и финансам не прошёл. То ли сёстры пропустили его мимо ушей, то ли попросту не поняли, Жаль. Ну да ладно. В другой раз попытаемся. А пока…

– Кроме того, нельзя считать врага глупее, чем он есть на самом деле.

– Вы забываетесь, князь, именуя их врагами! – неожиданно вспылила Татьяна. – Они с нами в родстве, и достаточно близком. Кроме того не стоит столь строго судить людей за простые ошибки и…

Договорить она не успела, вздрогнув от внезапного хлопка по столу. Это был Алексей. Она ошеломлённо уставилась на брата, а тот с лёгкой укоризной произнёс:

– Татьяна Николаевна! Мы договаривались дослушать светлейшего князя до конца, – и, не дожидаясь какой-либо реакции сестры, обратился к Голицыну:

– Прошу вас, Виталий Михайлович.

Голицын благодарно кивнул и продолжил. Но вначале безжалостным катком прошёлся по аргументу Татьяны насчет родства, кратко пояснив, кто первым, причём не в годы войны, а гораздо ранее, встал в оппозицию к царской семье. Да те же Романовы. Разумеется, привёл и конкретные факты. Один за другим.