Серый ангел - стр. 24
Солнце жарило в автомобильные окна с синего неба, чувствовалось, что скоро весна.
Две яркие девушки на тротуаре разговаривали, быстро-косо оглядывая проезжающих и проходящих. Мимо них прошла компания веселых ребят, модных, уверенных. Аня подумала, что никогда не впишется в такую компанию, как бы ни старалась. А сейчас Григорий отвезет ее домой и забудет как страшный сон.
Григорий жмурился от солнца, крутил головой, высматривая, двинулись ли передние машины.
– Два года в Москве не был, в лесотундре своей сидел. Надо же, сколько красивых девушек повылезало…
Анна посмотрела на свои обгрызенные ногти.
– Лесотундра это, где деревья карликовые растут?
– Да. Еще там леса, болота и сопки.
Стараясь не выглядеть слишком несчастной, Анна заглянула в глаза Григория.
– Знаешь, Гриша, а я мечтаю уехать из Москвы.
Григорий видел, что девушка старается ему понравиться. Девушка, конечно, страшненькая и совсем не женственная, но так приятно, когда на тебя смотрят с искренней влюбленностью.
– У нас в поселке почти четыреста мужиков и только двадцать женщин. Каждая чувствует себя королевой.
– В каком поселке?..
Григорий достал сигарету, включил зажигалку на панели автомобиля. Анна испугалась.
– Нет! Мне плохо будет, пожалуйста.
– Ладно, потерплю. Зона и поселок Топь – это огороженный участок суши, на территории которого находятся служащие Министерства внутренних дел и служащие Российской армии. Отдельно содержится контингент осужденных, которые под присмотром вышеперечисленных отрабатывают свой долг перед государством, добывая ценную руду в шахтах. В Зоне я работаю начальником охраны, то есть фактически начальником Зоны. А ты?
– В кинотеатре бухгалтером работаю. – Аня достала чистый ажурный платочек, приложила к носу. – Как же они все дымят, эти машины.
– Да, воздух у нас почище.
Анна увидела свое отражение в зеркале правого крыла. Лицо в частых прыщиках покрылось красными пятнами. Настроение упало, и она резко спросила:
– У вас на работу принимают?
– В смысле?
– Я могу приехать и устроиться на работу?
– Кем, Аня? У нас особая зона, у нас по своей воле не приезжают.
– А я хочу. Мне, Григорий, все равно мало осталось, и в Москве я никому не нужна. – Аня смотрела прямо перед собой, пытаясь не разреветься. У нее всегда были глаза на мокром месте, и это был еще один комплекс. – Стыдно сказать, рискую умереть девственницей. И это в двадцать шесть лет!
– Да ладно тебе переживать. Ты симпатичная… – Гриша почти не соврал. – Подлечишься и – вперед. А прыщики твои и комплексы – это возрастное…
От корявого, но все-таки комплимента Ане расхотелось плакать, но тянуло разъяснить ситуацию до конца.
– Это у меня окончательное. Это у меня мама в беременность облучилась. Они с папой в Курчатовском институте работали. На маме ничего не отразилось, все в плод пошло.
Как-то по-особенному посмотрев на Анну, ей даже показалось, что Григорий что-то вспомнил и сравнил, он пробормотал:
– Ты страшные вещи о себе говоришь.
– Зато честно. – Аня улыбнулась. – А вы в веселом месте, наверное, работаете и живете?
Конец ознакомительного фрагмента.