Сервиз для безумного чаепития - стр. 12
Разумеется, слухи об убийстве уже распространились под сводами музея, достигли они и отдела кадров, так что весь его коллектив в полном составе вышел встречать свою начальницу. И очень кстати. Анна Геннадьевна после обещания следователя что-то совсем расклеилась. И всю обратную дорогу она буквально висела на Саше, который обливался потом, стремясь удержать стокилограммовую тушу своей начальницы более или менее вертикально.
– Анна Геннадьевна, да как же это?
– Неужели вашего Игорька убили?
Начальница кивала головой и горько шептала:
– Да, все так.
Ее усадили в кресло, принесли воды, чаю, кофе и коньяка. Как раз за последний начальница и схватилась прежде всего. Осушив две рюмки, она выпила немного минеральной воды, чуточку посидела ровно, и краски на ее лице постепенно стали приходить в норму. Саша с радостью убедился, что лицо начальницы перестало напоминать собой спелую свеклу и сравнялось окраской всего лишь с помидором.
– Боже мой! – произнесла она. – Надо сообщить мужу. Он ведь еще ничего не знает.
Анна Геннадьевна достала смартфон, но рука у нее тут же упала.
– Нет, я не могу. У меня язык не повернется сказать Александру Петровичу такое! Прямо немеет всякий раз, как подумаю, ЧТО мне придется ему сказать. Может быть, кто-нибудь из вас сделает это за меня?
И она умоляюще обвела взглядом всех сотрудников. Все молчали. Никого не прельщало стать для Александра Петровича злым вестником. Как уже успели нашептать Саше музейные кумушки, муж у Анны Геннадьевны был человеком решительным. Военный, в отставке, он славился своим крутым нравом и вспыльчивым характером. Кумушки поговаривали, что даже властная Анна Геннадьевна и та с трепетом относится к своему мужу. Похоже, кое-что в этих словах было похоже на правду.
Начальница взглянула на Сашу. Так утопающий цепляется за соломинку.
– Хорошо, я позвоню.
Голос супруга Анны Геннадьевны был спокойным. Чувствовалось, что это человек уверенный в самом себе и своих силах. Саша даже поздравил себя, оказывается, Александр Петрович нормальный дядька. Глупые клуши все про него придумали.
Но когда Саша попросил его подъехать в музей в связи с чрезвычайными обстоятельствами, он сразу изменил тон:
– В чем дело? Что за тайны? Говорите прямо! Я этого не люблю.
– С вашим сыном проблемы.
– Что случилось с Игорем? Он жив?
Саша набрал побольше воздуху и выдавил из себя:
– Нет.
На другом конце трубки раздался глубокий вздох.
– Значит, это все правда, – произнес мужчина. – А я не хотел верить. Глупец!
– Вы что-то знаете?
– Моя жена еще там?
Голос Александра Петровича звучал грозно:
– Скажите ей, чтобы она готовилась к разговору со следователем. Пусть вспомнит про эту вертихвостку Коломбину все, что сумеет. А иначе… Иначе ей будет плохо! Физически плохо!
– К-кому?
– Коломбине! Анне! Пусть она не думает снова увиливать и уверять меня, что все рассосется само собой! И пусть не думает покрывать эту парочку и дальше. Я так и знал, что от этой девчонки будет беда нашему сыну. Уверен, кто-то из ее кавалеров решил из ревности расправиться с Игорем. Я долго терпел, но терпение мое лопнуло. И теперь я разберусь со всеми!
Последняя фраза прозвучала просто угрожающе. И Саша даже сам поежился, хотя ему-то чего было бояться? Супруг Анны Геннадьевны угрожал некоей Коломбине, а Саша тут был ни при чем.