Серпентарий - стр. 31
– Может, я выгляжу измученной, потому что никто не хочет говорить со мной о сестре? Все решают за меня, что лучше, а что хуже, даже не спросив… А еще реагируют так, будто они голодают с распада Империи, а я – печеная утка в яблоках!
Мамба прыснула.
– Просто ты новенькая, пахнешь сладко, но с похожей кислинкой, как у Кеи. Это интересно. К тому же чужих запахов на тебе нет. Что может означать, что ты уже как минимум сезон без партнера.
«Всю жизнь», – про себя уточнила Нура, но вслух ничего говорить не стала.
– А если ты свободна, следовательно, тебя можно и соблазнить, – продолжала Мамба. – В любом случае когда к тебе привыкнут, то перестанут так остро реагировать… Ну большинство…
– А меньшинство?
– По запаху можно определить и подходящего партнера. Если свободному нагу ты покажешься идеальной на роль его девушки, то он может продолжать… заигрывать.
Нура схватилась за голову.
– Бьюсь об заклад, – Фурин облокотился о стойку, – что тобой заинтересовался Деманси.
Нура изумленно подняла брови и тут же краем глаза уловила движение на лестнице. Это был Деманси… Чтоб его! Вспомни лучик, вот и Инти.
– Эм… мне пора! – Нура сползла со стула. – Спасибо за сэндвич!
Она отмахнулась от предложения Мамбы подвезти и вышла. Не хватало еще столкнуться с озабоченным нагом! Проблем и без того достаточно.
По дороге домой она зашла в аптеку и взяла снотворное на тот случай, если снова не сможет поспать. А если не поможет это, придется обращаться к целителям…
Вечером Нура говорила с мамой по нусфону, старательно делая вид, что все отлично и вовсе ее не мучает бессонница. Разговор был вполне обычным, стандартная анкета всех мам: поела ли, здорова ли, все ли хорошо?
Нура сидела на застеленной кровати, положив на колени подушку и рефлекторно поглаживая ее, словно кошку. Разговор заставил понервничать, особенно когда мама спросила про отпуск. Нура ведь так и не нашла в себе силы признаться, что уволилась. Так что конец разговора принес облегчение.
Вечером слабость стала почти невыносимой. Ужасно хотелось спать, что дарило робкую надежду на то, что удастся отдохнуть. После душа Нуру совсем сморило, и она почти мгновенно заснула. Однако среди ночи снова проснулась от уже привычного кошмара.
Нура резко села в кровати. Сердце бешено колотилось, на спине выступил холодный пот, горло сдавило от паники, и сложно было дышать. В этот же момент сбоку сверкнули два зеленых огонька, а в зеркале будто отразилась чья-то темная фигура. Точно отголоски сна проникли в реальность, продолжая истязать. Нура вздрогнула, нервно оглядываясь.
Никакого сияния зеркало не отражало, только ее тень, мрачную, со всклокоченными волосами. Казалось, эта тень скалилась, а вместо глаз зияли два провала… Нура потянулась к лампе на тумбочке. Спальню озарил приглушенный свет, и в зеркале стало отчетливо видно собственное напуганное лицо. Оно вовсе не скалилось, губы дрожали, серые глаза были распахнуты, а в них блестели слезы. Когда это закончится? Когда кошмары наконец прекратятся?
Нура откинула одеяло и поднялась, но голова закружилась. Пришлось схватиться за край тумбочки, чтобы удержать равновесие. Однако рука задела рамку, которая тут же рухнула на пол. Из нее вылетело и стекло, и изображение.
– Морок! – негромко выругалась Нура, морщась от звука, который казался в тишине нестерпимо громким. – Прекрасно поспала! Великолепно!