Серийный бабник - стр. 38

– Эта стерва меня похитила, – простонал он, перестав ежиться и стонать.

– Какая стерва?

– Вы видели тут в доме много стерв?

Подруги могли назвать как минимум двоих. Но интуитивно почувствовали, что будет лучше Бориса не расстраивать.

– Ты имеешь в виду свою невесту? – догадалась Кира.

– Она мне больше не невеста. Жениться на такой – себя не любить! Прав был отец, она конченая идиотка! И отец у нее этим же диагнозом страдал. И почему я, дурак, старших никогда не слушаю!

– Ты хочешь сказать, что Валькирия тебя сюда привезла насильно?

– Да!

– Но если тебе тут не нравится, почему ты не ушел?

Борис хмыкнул. И, пошевелив ногой, произнес:

– А это вы видели?

Со все возрастающим возмущением подруги увидели, что на его правой ноге надето что-то вроде толстого браслета, от которого тянется тонкая, но прочная цепь к стене.

– И где цепь только такую раздобыла! – со злостью произнес Борис. – Не порвешь.

– А ты пробовал?

– А то нет! Она сказала, космические технологии, блин! Не рвется и не деформируется.

– Ключ есть?

– У нее есть.

Кира задумалась.

– Тогда надо вызвать милицию.

Ей самой решение показалось просто гениальным. Но Борис неожиданно запротестовал.

– Не надо милицию! Только не милицию!

– Но почему?

– Будет шумиха! Все газеты напишут, что меня умыкнули и держали под замком, словно красную девицу. И кто? Собственная невеста! Это же позор! Нет, лучше смерть!

– Твоя невеста – она чокнутая, – попыталась вразумить его Леся. – Таким людям самое место в сумасшедшем доме.

Но Кира ее перебила:

– А зачем она тебя похитила?

– Ирка? Шут ее знает! – отмахнулся Борис. – Говорит, что из-за любви. Не хотела, чтобы я куда-нибудь от нее делся.

– А ты мог?

– Когда на меня начались все эти покушения, я решил спрятаться.

– Мы знаем.

– Знаете? – слегка растерялся Борис, но сразу же продолжил: – Ну так вот, Валькирии я не сказал, где прячусь. Но она каким-то образом меня выследила. Явилась ко мне.

– Куда?

– Ну, на ту квартиру, куда меня эта старая театральная калоша пристроила.

Кира поняла, что Борис говорит о Рите. Но вот тон, который он выбрал для разговора о пожилой женщине, которая прониклась к нему заботой и помогала, девушку покоробил. Впрочем, она тут же нашла оправдание. Бориса оскорбил поступок его невесты. Мужчина был озлоблен на весь женский род. Отсюда и грубость.

– А потом, после визита Валькирии я ничего не помню, – договорил Борис. – Когда очнулся, был уже в этом подвале. И на цепи.

Подруги переглянулись и вынесли единогласный вердикт:

– Точно чокнутая!

– И долго она собиралась держать тебя под арестом?

– До свадьбы.

– И она полагала, что ты после всего этого захочешь на ней жениться?

– Видимо, – пожал плечами Борис. – Не знаю. Честно говоря, я был так на нее зол, что уточнять ничего не стал.

Тем не менее при более внимательном осмотре выяснилось, что Валькирия и в самом деле отнеслась к своему пленнику неплохо. Цепь была достаточно длинной, чтобы он мог передвигаться по всему подвалу и включать верхний свет самостоятельно. Кроме того возле него стояла настольная лампа, очень красивая, но чисто женская, с орнаментом из сентиментальных розовых розочек. В таких же розочках и еще сердечках были книжки, лежащие горкой на полу возле матраса пленника.

Сам матрас был удобный и явно очень дорогой. Так же, как и постеленное на нем свежее белье. Подушки пуховые, а одеяло теплое и уютное. Правда, так было до того, как на ложе Бориса пролился рассол из множества попадавших и разбившихся банок. Но в целом уголок для содержания жениха первоначально был оборудован со всеми удобствами. И даже не без явного намека на уют.