Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока - стр. 2
«Через месяц мы сотворим в Скандинавии полный ужас! – радостно заявил Сергей. – Концертом назвать это, конечно, трудно. Будет жесткий треш и много клинических трюков. Мы засунем финнов в гигантский презерватив, накачаем его слезоточивым газом, а сверху будет раскачиваться корова, из зада которой льется кетчуп… Мы подарим нашим северным друзьям Калевальский карнавал!»
Четкого плана грядущего апокалипсиса пока не было, но все понимали, что это должно выглядеть максимально радикально. И работа закипела.
Настало время выезда на фестиваль. Поздно вечером у входа в «Ленфильм» собралось человек сорок – пятьдесят. Последним появился актер Александр Баширов, который оказался пьян настолько, что стало понятно: концерт «Поп-механики» будет существенно отличаться от выступлений других участников «Хельсинки-фестиваля».
От «Ленфильма» отъезжали ночью. Всю дорогу неугомонный Баширов пел песни, а некрореалист Юра Красев по кличке Циркуль при переходе государственной границы потерял паспорт. В итоге до места дислокации добрались с горем пополам. Поспать никому не удалось.
Итак, наступает исторический вечер 1 сентября 1995 года. В просторном «Шатре искусств», расположенном в центре Хельсинки, царит небывалый ажиотаж. Свободных мест нет, финская богема во главе с кинорежиссером Аки Каурисмяки сидит в VIP-зоне в вечерних костюмах. Очень серьезные и трезвые, потому что у них властвует сухой закон.
И вот начинается шоу. Выходит Курёхин, одетый в голубой пиджак, серебристый костюм Ихтиандра и с набором межгалактических антенн на голове. Первоначально исполняет на фортепиано менуэты, стилизованные под произведения венских классиков. Ничто, казалось, не предвещает беды. На сцене появляются контрабасист Владимир Волков в одежде ксендза, барабанщик Юра Николаев, переодетый в бедуина, гитарист Слава Курашов в инквизиторской рясе, саксофонист Миша Чернов в черной маске и басист Саша Титов в красной сутане и колпаке палача. Короче, all stars Ленинградского рок-клуба, которые играют некий странноватый фри-джаз. Такой себе Рихард Штраус с гитарами наперевес. Потом звучат фрагменты из Гершвина, Свиридова и что-то из «Новых композиторов».
Вскоре к этому «цирку абсурда» присоединяется тевтонский рыцарь в квадратном шлеме с рогами. Никто и не догадывается, что за узкими прорезями находятся очки героя хард-роковой гитары Александра Ляпина. Одетый в средневековые доспехи из кинофильма «Александр Невский» Ляпин начинает рубить на гитаре металлические риффы. Ему подыгрывает вся «Поп-механика», делая звук все громче и громче. По плану Курёхина, этот клинический примитивизм с авторским названием «Слоны ебутся» должен передавать в зал волны тревоги. Мол, не все будет спокойно в королевстве финском! Апокалипсис не за горами!
Раздвигается занавес, и зрители видят висящий муляж коровы и несколько огромных крестов, как на кладбище. Но кресты мало того что крутятся – они еще и пылают! А на этих горящих крестах висят распятые полуголые люди, которые, похоже, пылают вместе с крестами. До первых рядов доносится запах жареного человеческого мяса. Не знаю, может, там каким-то хитрым дезодорантом брызнули…
Затем раздвигается еще один занавес, и дальше происходит то, что не укладывается ни в чьей голове. На возвышении стоят двое чеховских качелей, на которых раскачиваются бабули с распущенными седыми волосами. На плечах у них видны крамольные татуировки, а вместо зубных протезов под лучами лазеров отсвечивают небольшие клыки. В общем, какие-то «Три сестры» наоборот…