Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом - стр. 33
Это как раз к вопросу: «Легко ли жить вместе с гением-творцом?» Легко-нелегко: по-разному, наверное, бывает, – но в случае с Есениным получилось недолго. Начинающий поэт бросает гражданскую жену, сына-первенца, работу, учёбу… и едет в Петроград. Точнее, нужно указать – «в никуда», так как у него там никого из знакомых ещё не имелось. Классическое «навстречу неизвестности».
Ну а дальше – тот самый звёздный час. Есенин где-то на уровне интуиции понимает, что нужно сначала заявить «своё почтение» самому главному поэту, как говорится, «первому лицу». Поэтому тщательно вырядился в «народный прикид», увязал листочки со стихами в трогательную тряпицу (а-ля «бабушка в дорогу увязала котомочку»). И так вот просто, исключительно «наудачу», заявился к самому Александру Блоку. Смелый ход… ну а чего стесняться?
Елена Самоделова: «В 1915-м году Есенин отправляется в Петроград. И по приезде первым делом пришёл в гости к Великому поэту, а именно так тогда уже называли Блока. При этом Блока Есенин при этой встрече подчёркнуто считает учителем, литературным мэтром. А по факту – Блок стал для Есенина благодетелем: ведь никто не мог предсказать, как повернётся этот разговор. Но всё вышло для Есенина в самом лучшем виде: Блок дал Есенину рекомендательные письма, которыми Сергей Александрович очень удачно воспользовался. Например, рекомендательным письмом к Городецкому, с которым после у Есенина завязалась большая дружба. Причём помощь Городецкого стала литературно близка Есенину, ведь они оба интересовались фольклоризмом, обращали внимание на всё мифическое, народное, крестьянское, апокрифическое, древнерусское… То есть всему тому, что горожане и тогда плохо знали – для них это было каким-то “чужим” миром. Впрочем, и сейчас современные жители мегаполисов крайне слабо во всём этом разбираются».
Встреча Есенина и Блока стала буквально эпической в истории русской литературы. Трудно сказать, что бы произошло, если бы Есенин решил «завоёвывать» Питер так же, как и Москву: устроившись работать в типографию, посещая в качестве участника «массовки» местные литературные салоны.
Андрей Фефелов: «Есенин явился из народных глубин, пластов, но подчеркну ещё раз, что для слова, для истинного дара не существует иерархии культур. Эти иерархии придуманы критиками, властью, издателями, коммерсантами. На самом деле искусство слова – вне всяких иерархий. И рафинированный эстет Блок, – который находился абсолютно поверх этих народных, глубинных, языческих энергий, который двигался в другом совершенно пласте – увидев молодого Есенина, который бесцеремонно заявился к нему домой, моментально понял, с каким высоким уровнем дара имеет дело. Увидел “рыбак рыбака”! Это потрясающий момент, зафиксированный историей. И вообще: то, что эти два великих художника, ставшие равными, жили в одну эпоху, – это просто потрясающе!»
Рекомендации мэтра литературы, Александра Блока, сыграли свою роль. Есенину есть где жить, его стихи печатаются в журналах, а сам он получает столь необходимые журнальные гонорары – деньги на текущие нужды. Есенина принимают в салонах, он становится узнаваемым, обретает друзей, почитателей и покровителей.
Владимир Брюханов: «Блестящим карьерным успехом стало формирование творческого трио – Сергей Есенин, Николай Клюев и Надежда Плевицкая, незадолго до того снискавшая популярность как исполнительница русских народных песен. Их совместное выступление в “народных” костюмах произвело настоящий фурор в Москве. Интересно, что первый значительный успех у публики (после дебюта в петроградских поэтических кругах) Есенин приобрёл именно в Москве, где в течение нескольких лет до того он безуспешно пытался выделиться из плотных рядов начинающих поэтов!