Серебряные облака - стр. 19
– В честь Роберта Фицроя. – Я нарочно не вдаюсь в объяснения.
– Основателя Метеорологического бюро? Классно вы придумали!
Я удивлена. Не ожидала, что Сонни знает о Фицрое. И в свою очередь, с надеждой интересуюсь:
– А вы свою Комету назвали, случайно, не в честь прибора, который произвел первый компьютерный прогноз погоды?
«Может быть, все-таки у нас больше общего, чем я сначала подумала?»
– Не-е. Ее вообще не я назвал – это моя жена. Ей просто так захотелось. Комета сначала была ее собакой.
Да-да, припоминаю, о жене Сонни вроде что-то говорил начальнику гавани. Я даже думаю, что видела его с женой на фотографии в одной из газетных колонок светской хроники. Не то чтобы я читала эти рубрики от корки до корки, но, кажется, видела фотографию их гламурной парочки на фоне лондонской вечеринки.
– А почему вы взяли ее с собой, если Комета собака вашей жены?
– Потому что моя жена скоро станет моей бывшей женой, – говорит Сонни, складывая полотенце и бросая его в корзину. – Мы несколько раз безуспешно пытались наладить отношения и вот уже некоторое время живем порознь. Со дня на день должны получить развод.
С тех пор как мы встретились, Сонни в первый раз звучит не как теле-Сонни, а как нормальный человек. В его голосе слышны и горечь, и печаль.
– А Комета – результат раздела имущества.
Он потрепал собаку по голове, и она убежала за Фицем в кухню к миске с водой, оставив нас с Сонни в прихожей одних.
– Очень жаль, что вы разошлись, сочувствую, – искренне говорю я. Я хорошо знаю, каким болезненным может быть разрыв, особенно если это решение не обоюдно. Мне кажется, что между мной и Сонни протягивается первая ниточка связи.
– Ничего не поделаешь, бывает. – Он пожимает плечами. – Такова жизнь.
– Да уж.
– А вы замужем? – Я ловлю его взгляд на своей левой руке. Но кольца там нет, и он добавляет: – Или просто кто-то есть?
– Нет, – коротко отвечаю я, не желая вдаваться в подробности.
– Весьма категоричное «нет». – Сонни расплывается в улыбке, и я вижу, как на его лицо возвращается его типичная жизнерадостная мина. – За этим «нет», похоже, скрыта какая-то история?
В кухне собаки громко и жадно лакают воду.
– Пить хотят, – говорю я. – Надо не забывать давать им побольше жидкости. Наверное, морской воды налакались, а она соленая. Они к такому еще не привыкли. – Желая прекратить этот разговор, я прохожу в кухню.
Сонни меня догоняет.
– Может быть, все-таки расскажете мне, как получилось, что вы оказались на острове в Корнуолле и, кроме меня, компанию вам составить некому. Что у вас за история?
– Почему обязательно должна быть какая-то история? – Я наклоняюсь налить собакам воды в их уже пустые миски. – Может, мне просто захотелось сюда приехать?
– Да бросьте вы! – Сонни берет стул и садится у кухонного стола. – В это не верим ни я, ни вы сама.
Наливаю воды в одну миску и ставлю ее на пол.
– Ничего интересного я вам рассказать не могу.
– Никто не думает, что его история кому-то покажется интересной, – по крайней мере, интересные люди так не думают. Сколько раз я сталкивался с теми, кто считает происходящее с ними сплошь исключительным и необыкновенным и только и думает, как бы всему миру об этом поведать – чаще всего в сетях. Это самые скучные и надутые людишки.
Налив воды во вторую миску, я на мгновение оборачиваюсь. Как бы меня это ни раздражало, не могу не признать, что, когда телемаска Сонни на время спадает, в нем проглядывает нечто любопытное.