Серебряное. Прятки в темноте - стр. 20

Интересно, здесь время течёт так же, как и в обычном мире, или как-то по-другому? Потому как долго бродить тут мы точно не сможем: если мы исчезнем надолго, нас элементарно хватятся. И в лучшем случае объявят выговор, а в худшем – будут постоянно контролировать. И тогда с поисками и прочими запланированными расследованиями можно будет попрощаться.

Перевязав верёвку и закрепив конец у Женьки на поясе, так, чтобы он мог отойти достаточно далеко, мы зашагали в сторону, которая показалась нам более привлекательной. Чем именно, думаю, никто из нас объяснить не смог бы.

Шагов через сто Женька остановился и, слегка растерянно посмотрев на нас, сказал:

– Я сейчас пойду туда, – он махнул на затянутую туманом местность, – насколько хватит верёвки. Если найду что-нибудь важное, дёрну за неё.

– Удачи…

Мы смотрели, как фигура Самойлова медленно растворяется в тумане, а верёвка медленно разматывается.

– Блин, жутко-то как, – прошептала я, глядя круглыми глазами на проглотившую Женьку серую пелену, – а вдруг верёвка порвётся? Или там кто-нибудь водится?

– Не каркай, – оборвала меня подруга, – и не нагнетай, и без того не по себе. Вот как увидела я эту Несс, сразу поняла, что от неё одни проблемы будут! И ведь как в воду глядела, скажи?

Тут в тумане показался смутный силуэт, и мы, не сговариваясь, отпрыгнули назад, но, к счастью, это оказался всего лишь Женька.

– Там сколько видно, всё то же самое: трава и туман, – отчитался он, – но давайте попробуем ещё разочек, чуть подальше.

Несс мы нашли минут через двадцать, когда уже собирались поворачивать назад, но Женька решил попытаться ещё раз. Он уже привычно нырнул в туман, но, в отличие от предыдущих «забегов», не появился через несколько минут. Зато верёвка, которую я крепко-накрепко держала в руке, резко дёрнулась раз, потом ещё и ещё.

Переглянувшись, мы с Дашкой привязали верёвку к ветке самого ближнего куста и поспешили туда, где в тумане исчез Самойлов. Сначала ничего не было видно, и я в очередной раз порадовалась, что мы взяли с собой страховку в виде верёвки. Без неё мы точно потерялись бы, это вот даже без вопросов, потому что в тумане уже на расстоянии вытянутой руки не было ничего видно.

Женька обнаружился шагов через двадцать: он стоял на коленках возле чьего-то тела. Хотя почему «чьего-то»… Форменную куртку «Серебряного» я узнала сразу: у нас всех были такие, выданные в первые же дни осени. Очень, кстати, неплохие куртки, похожие на знаменитую «Columbia», но в фирменной школьной цветовой гамме.

– Это Несс? – зачем-то спросила я, хотя это было и так понятно: вряд ли здесь мог обнаружиться ещё кто-то из обитателей «Серебряного».

– Да, – коротко, без своей обычной язвительности проговорил Женька, не поворачиваясь в нашу сторону.

– Она…

Дашка не договорила, но и без того было ясно, что она имела в виду.

– Да, – снова односложно ответил Самойлов.

Какое-то время было очень-очень тихо, казалось, даже время остановилось, а потом Женька негромко сказал:

– Знаете, оказывается, говорить о том, что кто-то умер… это совсем не то же самое, что увидеть тело своими глазами. Пока ты не видишь, оно всё где-то там, где всё ужасно, но тебя-то там нет! А вот когда ты сидишь возле того, кто совсем недавно говорил, смеялся… Это вот вообще другое…