Серебро ночи. Тетриус. Книга 2 - стр. 10
– Да. Камень в кольце называется Тетриус. Это треть камня наших королей. Если его восстановить, то он даст мощную защиту всему народу.
– А что, народу что-то угрожает? – Феррун понятия не имел, что это такое – народ. – Я думал, самый страшный враг – это граф.
Агнесс вспомнила пророческие слова Фелиции. Объяснила Ферруну как можно проще, боясь, что он ее не поймет:
– Скоро на нас нападет по-настоящему страшный враг. И всех нас уничтожит. Их очень много, и они очень злые.
Феррун сделал свой вывод:
– Да? Тогда нам лучше оставаться здесь. Сюда никто из врагов не проникнет.
Агнесс отшатнулась.
– Ты хочешь всю жизнь просидеть в дымоходе, как сверчок или крыса? Я за последнее время посмотрела на белый свет и сюда не вернусь ни за что. Это ужасное место. Здесь жизни нет.
Феррун отложил книгу в сторону. Этот разговор его заинтересовал.
– Вообще-то, ты права. Я недавно ходил на площадь. Единственный колодец с питьевой водой завонял. Наверное, из-за утонувших крыс. Но пока в погребе полно пива и вина. Можно пить его.
– Но нужно же мыться и стирать белье? С этим-то как?
Он не видел в этом проблемы:
– Собирать дождевую воду. Выкатить пустые бочки во двор, и все. Хотя это лишнее. Я не моюсь и живу себе припеваючи. Нет, жить здесь можно долго. Но ты права, это ужасно скучно. Раньше, когда в замке были люди, было интересно. Можно было ходить от комнаты к комнате и слушать, что они говорят. Сейчас тоска. Теперь даже крыс нет.
Вспомнив о сером нашествии, Агнесс передернулась и обхватила себя за плечи подрагивающими руками.
– Давно ты догадался, как с ними справиться?
– Вообще не знал, что так можно. Увидел, как ты залезла на колонну, а крысы затобой, и испугался. Тебя мне было жаль. Вспомнил, что у грума была дудка, он на ней играл иногда, когда граф был в отъезде. Нашел ее и стал играть. Я в одной старой книге прочитал, что так можно созвать всех крыс. Так и оказалось.
– Ты всех нас спас! – с благодарностью произнесла Агнесс. – Если бы не ты, крысы сожрали бы и меня, и тех мужчин, что были здесь. А среди них были сыновья наместника.
На Ферруна известие о том, что он спас самих сыновей наместника, впечатления не произвело.
– Мне дела нет до вторгшихся сюда мужчин. Но тебя мне спасти хотелось. Ты была добра ко мне, и я к тебе привязался.
– Добра? Когда? Не помню, – она нахмурилась, пытаясь хоть что-нибудь припомнить.
– Я еще маленьким был, глупым, часто на свет выходил. Как-то меня увидал сенешаль и дал мне затрещину за то, что я недостаточно низко ему поклонился. А ты запретила ему меня бить и увела в замок. Он еще выругался и сказал, что всякие подстилки будут ему указывать. А потом я снова скрылся в своем дымоходе, и ты меня найти не смогла.
Агнесс наконец-то вспомнила, где видела эти необыкновенные глаза.
– Я считалась экономкой, и замковые слуги были в моем подчинении. Их никто не имел права бить. Хватало и графа, который отпускал затрещины всем без разбора.
Феррун закинул на стол худые ноги, обтянутые длинными голенищами высоких сапог. Пристально посмотрел на нее, отчего-то поморщился.
– Я знаю. Ты их и от графа защищала, хотя он потом отыгрывался на тебе.
– Да, – покорно согласилась Агнесс. – Но это было привычно и не считалось чем-то особенным. Зато как было хорошо, когда граф уезжал в столицу! – она мечтательно улыбнулась. – Это был праздник.