Сердце, живущее в согласии - стр. 12
– Этот голос мне мешает. Понимаешь? Я хочу знать, откуда он и как от него избавиться. И как можно скорее.
– Тогда обратись к психотерапевту. Он поможет, хотя бы временно. Пропишет таблетки.
По ее глазам и изгибу губ я видела, сколь сильно она сомневается в помощи психотерапевтов.
– Я подумаю об этом. И все-таки что посоветуешь мне ты?
– Уверена: голос появился не просто так, а с определенной целью.
Это я уже слышала. Сказала бы лучше: «Сама не знаю».
– И что же это за цель?
Эми сразу уловила мой скептицизм. Да я его и не прятала.
– За прошедший год ты много пережила. Многое потеряла… – Она многозначительно умолкла.
Наш разговор свернул не туда. Существовали темы, которые мне не хотелось обсуждать ни с кем. Даже с Эми.
– Я знаю, куда ты клонишь. Но голос не связан с тем, что произошло весной.
– Уверена?
– Абсолютно. А ты почему сомневаешься?
– Просто мысль мелькнула, – пожала плечами Эми.
Долгое время мы молча потягивали вино, закусывая орехами.
– Ты слишком требовательна к себе, – наконец сказала Эми.
– По-моему, этим отличается большинство людей.
– Чепуха. Из всех, кого я знаю, у тебя самый высокий уровень самодисциплины. Ты несешься по жизни, не позволяя себе остановиться и отдохнуть.
– Не далее как летом мы с тобой ездили на Лонг-Айленд, – напомнила я.
– И провели там всего два дня. Пришлось вернуться раньше, поскольку ты срочно понадобилась Маллигану. Ты, когда рассталась с Майклом и вернулась в свою квартиру, даже не разобрала коробки. Сидела прямо на них и писала письма клиентам, поскольку сроки поджимали и их никак нельзя было перенести.
– Их действительно нельзя было перенести, – вяло возразила я.
– Ты мучительно расставалась с мужчиной, с которым прожила почти четыре года. Маллиган видел, в каком ты состоянии. У вас полным-полно других юристов. – (Я кивнула.) – Возможно, этот голос – знак…
– Считаешь, что он – подавляемая часть моей личности? Или часть моего «я», на которую я долгое время не обращала внимания? Но я же не веду внутренний диалог с собой. Голос вполне реален. Я его слышу и могу описать.
– Давай.
– Он принадлежит даме, которая старше меня и довольно серьезна. Для женского голоса он низковат. И к тому же весьма суров.
На сей раз подруге было нечего сказать.
– Я боюсь, – призналась я.
Эми кивнула. Ее взгляд скользнул за мою спину, к большой картине на стене. На темно-красном фоне был изображен светло-красный крест. К кресту она приклеила пучок куриных перьев, тоже выкрашенных в алый. Картина называлась «Будда в курятнике».
– Я собираюсь к нашим. Поехали со мной.
Я покачала головой. Эми регулярно ездила на медитации в буддистский центр на севере штата. Она не уставала приглашать меня, но я всегда отказывалась. Мне было трудно представить, как Эми могла просидеть целый час или больше, ни о чем не думая. Я несколько раз пыталась заняться йогой. И на меня постоянно обрушивался шквал мыслей, образов и воспоминаний. Все призывы успокоить ум оказывались безрезультатными. Голова распухала, угрожая лопнуть. Через несколько минут я тихо уходила из зала. По мнению Эми, мне просто нужно было найти хорошего преподавателя, однако я сомневалась, понимая, что дело не в преподавателе, а во мне.
В теле появилась противная слабость – привет вину. Наверное, придется брать такси.