Сердце яростное и разбитое - стр. 48

Он хорош. Намного лучше, чем я помню. Когда мы снова отскакиваем друг от друга, мои предплечья начинают ныть от усталости, которую Дастан вряд ли чувствует вообще. Час, проведенный на пыльной арене с Тайко, в подметки не годится тому времени, которое тратит на тренировки королевский гвардеец.

Должно быть, Дастан чувствует мою усталость, потому что его следующая атака слишком жесткая и стремительная, и от нее я падаю на землю. На языке я чувствую привкус крови и пыли. Я перекатываюсь до того, как противник успевает прижать меня к земле, после чего подскакиваю и бью Дастана плечом в живот.

Я думал, что у меня получится сбить его с ног, но Дастан реагирует без промедления и хватает меня за броню, оборачивая мою силу в свое преимущество. Мы падаем на землю вместе. Дастан придавливает коленом мою ведущую руку еще до того, как я успеваю поднять меч.

Хороший прием, но я его знаю. Свободной рукой я выхватываю кинжал из-за пояса Дастана и направляю острие ему в горло. Дастан чертыхается и рывком отклоняется назад, тем самым освобождая мою вторую руку и теряя равновесие. Я иду в наступление и оказываюсь сверху, меняя наши позиции.

Дастан успевает блокировать своим мечом удар моего клинка, но преимущество все равно остается на моей стороне. Я наваливаюсь на командора, пока не возникает риск того, что он сам перережет себе горло. Мы оба тяжело дышим, но дыхание Дастана, скорее всего, сбилось от ярости.

– Скажи мне, кто ты такой.

– Довольно ловкий прием, – говорю я. – Тот, с броней. Кто тебя ему научил?

Он сильно напрягается, и под лезвием его меча появляется тонкая полоска крови.

– Если убьешь стражника, то лишишься головы, – цедит Дастан сквозь стиснутые зубы.

Он не единственный, кто так думает. Ликование толпы превратилось в озадаченный ропот.

Голос Уорвика разносится над трибунами, и звучит он при этом несколько сдавленно:

– Йорн! Позволь напомнить тебе, что мы здесь не деремся насмерть.

На другой стороне арены я замечаю какое-то движение. Стражники почувствовали, что их командор может находиться в опасности.

Я приставляю кончик кинжала к уязвимому месту прямо под подбородком Дастана.

– Скажи своим людям, чтобы они не подходили.

– Это он! – раздается голос трибун. Он кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит. – Это он! Я знал, что он жив.

Мое сердце замирает от страха. Дастан злобно смотрит на меня, но затем выражение его лица медленно меняется. Его злость превращается в недоумение.

– Командор Грей?

Мне нужно принять решение. Находящиеся между нами лезвия дрожат от усилий с обеих сторон.

– Не дай ему сбежать! – кричит голос.

– Я не твой командор, – говорю я Дастану.

– Но…

Я ударяю его в челюсть рукой, держащей кинжал. Это дает мне буквально секунду форы, но и этого достаточно, чтобы броситься обратно в узкий проход. Мимо моего плеча со свистом пролетает стрела и застревает в стене. За ней следует вторая, которая ударяет меня по броне и, не причинив никакого вреда, отскакивает в сторону.

Проход ведет во двор, но я хватаюсь за лестницу, приставленную к боковой стене, и лезу наверх, преодолевая две ступеньки за раз. Я оказываюсь на чердаке как раз в тот момент, когда стражники выбегают во двор. Под моими пальцами грязь и паутина. Я задерживаю дыхание. Мое сердце бешено колотится в груди, моля о воздухе.