Сердце яростное и разбитое - стр. 34
Сидящий по другую сторону стола Тайко широко распахивает глаза. Должно быть, мой голос звучит убедительно, потому что Джоди расслабляется.
Райли пытается вырваться из хватки дружинников. Он сильный, и ему удается высвободить одну руку.
Одноглазый мужчина ударяет его кулаком в живот. Охнув, Райли складывается пополам и едва не падает на колени. Его снова хватают и тащат к выходу.
– Вы не можете так поступить, – хрипит кузнец. – Я слышал про портного. Вы не можете обвинять невинных людей!
Дружинники не обращают внимания на Райли и безучастно волокут его вперед.
Когда они доходят до двери, один из мужчин отпускает руку кузнеца, чтобы взяться за дверную ручку.
Райли изворачивается и выхватывает у кого-то из дружинников оружие. Мне не известны его мотивы. Может быть, Райли думает, что сможет таким образом обрести свободу, или защитить себя, или просто выиграть время. Однако выяснить у меня возможности не будет. Один из дружинников протыкает грудь кузнеца мечом.
С губ Райли срывается сдавленный всхлип, и он падает на пол.
Вся таверна дружно ахает.
Джоди вырывается из моей хватки.
– Чудовище! – кричит она и бросается на дружинника, который заколол Райли. Она толкает мужчину в грудь. – Как ты мог?
Дружинник хватает Джоди за руку и встряхивает ее. Одноглазый мужчина поднимает меч.
Не задумываясь, я заслоняю Джоди собой. Острие меча упирается мне в грудь, и я чувствую холод стали сквозь ткань рубашки.
– Довольно, – говорю я, и единственный глаз мужчины сужается, глядя на меня.
Джоди дрожит за моей спиной.
Я вспоминаю о последних словах, которые сказал ей. «Его допросят и отпустят».
Можно было догадаться, что такой вариант развития событий не предусмотрен. Я знал, что Райли не отпустят.
В таверне все переглядываются и нервно отходят подальше. По деревянному полу скребут отодвигающиеся из-за столов стулья. Со всех сторон слышится дрожащее дыхание.
Где-то рядом с выходом раздается неуверенный мужской голос:
– Мне всегда казалось, что он подковывал лошадей как-то необычайно хорошо.
– В его печи огонь всегда был жарче, чем у других, – соглашается другой мужчина.
– Вы видели клячу, которую он притащил из Хатчинс Форджа? – говорит какая-то женщина. – Райли сказал, что у него есть что-то особенное, что поможет кобыле ходить прямо. Так вот, получается, в чем дело.
В мою грудь по-прежнему упирается меч.
– Она напала на представителя закона, – говорит мне одноглазый мужчина.
– Она расстроена. Она не собиралась никому вредить, – я лезу в карман и достаю горсть медяков, которую протягиваю мужчине. – Купите своим людям выпивки за мой счет.
Он холодно смотрит на меня. Напряжение накаляется до предела. Посетители таверны застыли, готовясь стать свидетелями смерти еще одного человека.
Я звеню монетками, которые держу в руке.
– Уорвик расстроится, если я не вернусь к открытию турнира.
Дружинник хмыкает и убирает меч.
– Скажи ей, чтобы в следующий раз не лезла не в свое дело.
– Да, сэр, – я поворачиваюсь и вкладываю деньги Джоди в руку. Ее глаза наполнены слезами, а пальцы дрожат так сильно, что монеты позвякивают в них. – Налей им выпивки, – тихо говорю я.
– Он был хорошим человеком, – шепчет девушка в ответ. – Он был хорошим, ведь так, Хок?
Я смыкаю пальцы Джоди на монетах, чтобы они перестали звенеть.