Сердце ворона - стр. 3
– Что? – попытался возразить волшебник.
От подобной наглости у мага даже перехватило дыхание. Бродяжка походил на маленького злобного щенка, который пытается впиться клыками в ногу человеку, и ему плевать, что тот может с легкостью раздавить его каблуком.
– Да как ты смеешь?
Но маленький человек не слушал его, все вереща чуть поодаль, а к ним уже спешили два могучих стражника в серебристых кольчугах и синих гербовых сюрко, накинутых поверх.
Один схватил немощного на вид старика за руку и заломил ее за спину, несильно, но уверенно – не вырвешься. Вот вам и уважение к возрасту! Другой, держа наперевес алебарду, подошел к подозрительному парню.
– Что ты говоришь? – грозно спросил воин. – Что сделал этот старик?
– Я выбежал и уронил свой посох! – не краснея, начал врать молодчик. – А этот… ууу… ворюга проклятый, поднял его и хотел уйти!
Стражник покосился на «проклятого ворюгу», то бишь на пожилого странника. Отметил про себя потертый дорожный плащ, старые сапоги, штопаную остроконечную шляпу. Шляпу! Неужели он не слыхал о магическом законе 470 года, гласящем, что подобные шляпы могут носить только волшебники, маги, колдуны, ведьмы и иже с ними? И хоть Картнэм всегда плевал на всяческие законы, придуманные его товарищами в науке, чтобы удержать своих адептов в узде, шляпу эту он носил уже два века просто потому, что она ему нравилась. Кроме того, он к ней привык.
Безымянный с надеждой посмотрел на стражника и огорчился: похоже, тот не слыхал о «Магическом Законе Остроконечных Шляп». Похоже, он вообще плевал на всяческие магические законы. Что же взять с необразованных простолюдинов?
Стражник отобрал у старика сумку и начал в ней рыться: обнаружил несколько потертых старых свитков, простую, как ему показалось, деревянную чашу и немного еды, припасенной на дорогу. Но более всего его заинтересовал большой дубовый лист и покоящийся в нем непонятный амулет.
Как только негатор оказался на свободе, Картнэм со злостью почувствовал, что все его силы иссякли. Волосы за какой-то миг стали белее, будто он ткнулся в муку. Кожа утратила свежесть и иссохла, морщины углубились, под глазами набухли мешки. Руки истончились, кости проступили четче. Безымянный с любопытством поглядел на свою кисть: пальцы дрожали и стали походить на белых сморщенных червей. Тут же навалилась безумная усталость, все кости начали ныть, поясница, казалось, сейчас просто переломится, а ноги подогнутся. Волшебник будто сжался, гордость взора изошла, испарилась, превратившись в усталость и тоску. Он действительно начал походить на жалкого нищего-побирушку. Стоя на брусчатке, вдали даже от простого парка – что уж говорить о лесе, – маг за одно мгновение превратился в обычного человека, да к тому же, как выходило, лжеца…
– От этой штуковины веет злом, – сказал служитель порядка, повертев в руках медальон с вправленным в него черным камнем.
– Неужели? – усмехнулся Безымянный. – Вы не могли бы сделать мне одолжение и засунуть амулет обратно? Знаете ли, дуб хорошо защищает от темных сил.
– Старик, уж не занимаешься ли ты чернокнижным промыслом? – хмуро спросил стражник. Было видно – ему не до шуток.
– Не занимаюсь, – просто сказал волшебник.
– Ты украл посох?
– Это мой посох.
– Ложь! – тут же заорал паренек. – Это посох моего покойного деда! Он был магом-повелителем живой природы и умер два года назад. Старик лжет!