Сердце волчьего леса - стр. 36
Я вцепилась в Дэйна изо всех сил, и мне чудилось, что из его руки в моё тело течёт что-то напоминающее горячий чай из дух-травы в морозный зимний день.
Это была чистая сила. Свет. Он вливал в меня собственную силу, и тьма постепенно уходила, рассасывалась, исчезала. Теперь я ощущала биение сердца и могла вздохнуть полной грудью, не боясь, что она рассыплется на части, как разбитая ледяная сосулька.
– Что это было, Дэйн?
– Побочный эффект. Нельзя полностью сливать резерв. – Дэйн толкнул меня в грудь – не сильно, но вполне достаточно для того, чтобы я очнулась.
Открывать глаза я тем не менее не спешила, поняв: сижу на чём-то очень тёплом и, кажется, живом. И это «что-то»… Точнее, «кто-то»…
Я боялась поверить. И открыть глаза тоже очень боялась.
Я чувствовала, что нахожусь на коленях у дартхари, и он крепко прижимает мою голову к своей груди.
О Дарида! Что это были за ощущения… И дело было не только в том, что меня обнимал Вожак. Просто меня уже давно никто не обнимал. И от этих его объятий, от тёплых рук, от близости тела у меня заболело сердце.
Но я всё-таки нашла в себе силы открыть глаза. Голова тут же закружилась, и, наверное, в этот момент я как-то дёрнулась, потому что Вожак вдруг сказал:
– Я рад, что ты очнулась, Рональда. Сиди, не двигайся. Тебе нужно поесть и выпить чаю.
– Но… дар… дар… дар… – Я хотела сказать «дартхари», однако язык совершенно не слушался.
– Помолчи. – Вожак только сильнее обнял меня, прижимая к себе. – Всё равно ты сейчас не сможешь сказать ничего вразумительного. Поэтому просто послушай. Рональда, ты уже не маленькая девочка. Ты изучаешь магию девять лет, это приличный срок. И тем не менее ты, как ребёнок, берёшься делать сложную вещь после первого же урока, когда ещё толком не понимаешь, как всё работает. Ты способная, я не отрицаю, и амулет, кажется, у тебя получился. Но если бы я не остановил тебя вовремя, ты могла бы погибнуть. Ты понимаешь это, Рональда?
Дартхари осторожно приподнял мою голову, и мне немедленно захотелось зажмуриться.
Он был так близко!
А ещё я чувствовала обжигающий душу стыд. Я действительно плохо подумала… точнее, я вообще не подумала.
– Простите… – прошептала я, глядя в его ярко-жёлтые глаза, наполненные сейчас укоризной.
Дартхари вздохнул и покачал головой:
– Ты думаешь, я сказал тебе всё это для того, чтобы ты попросила у меня прощения? Нет, мне не это нужно. Я хочу, чтобы ты поняла и запомнила: полное опустошение магического резерва означает смерть для мага. Ты сейчас подошла к самому краю, ещё бы чуть-чуть – и всё.
– Не думаю, что это хоть кого-нибудь огорчило бы… – пробормотала я тихо, но дартхари услышал.
– Это огорчило бы меня, Рональда. Смертельно огорчило.
Он говорил искренне, но я всё равно не могла поверить. Возможно, он неплохо относится ко мне, жалеет маленькую жабу, но… смертельно огорчило? Вряд ли.
Неожиданно дартхари поднял руку и погладил меня ладонью по щеке, а потом рассмеялся.
– Маленький дикий зверёк… Как же много нужно времени, чтобы понять, увидеть и поверить… Впрочем, разве может быть иначе? Я, наверное, хочу слишком многого. Я говорил тебе про время, Рональда, но сам забыл свои слова. А время не терпит, когда его торопят. Мне нужно помнить об этом.
Я не поняла ни единого слова, но дартхари, кажется, и не ждал, что я пойму. Он осторожно пересадил меня с колен на диван и тихо сказал: