Сердце в осколках - стр. 19
12. Глава 11
Мне бы выкинуть слова Юльки из головы и наслаждаться отношениями. Я старалась, но патологическое ожидание предательства не давало покоя. А сегодня ночью меня накрыло настоящей панической атакой.
С трудом отдышавшись от сдавившего грудь страха, на дрожащих ногах прошла на кухню, выпила успокоительного и со стаканом воды вышла на балкон. Прохладный осенний воздух обжег кожу разгоняя по ней толпу мурашек. Поежившись, я сделала первый глубокий вдох. Он вышел тяжелым и рваным. Все мышцы болят, особенно икры. Они начинают непроизвольно дрожать, когда так накрывает, а потом болят, как после пробежки по ступенькам на девятый этаж, не меньше.
Не хочу потерять все, что сейчас у меня появилось. Ощущение значимости, взгляды Тима. В них читается забота и искренность. Мне хочется верить, что я не ошиблась. Следующий вдох опять дается с трудом, и я запрещаю себе думать об этом.
Закрыв глаза просто считаю.
Раз — это выдох. Два — это вдох. Три — снова выдох и так далее.
Звук собственного голоса и холод всегда помогают мне справиться с этим состоянием. Первому научила врач еще когда ставила меня на учет с нервным срывом, а второе я выяснила сама.
Услышала, как встал дед. Он, кряхтя, прошел на кухню, попил воды прямо из носика чайника и так же тяжело ушел обратно. Я беспокоюсь за него все больше, но мне до сих пор никто ничего не сказал, будто я ребенок.
Еще немного подышала и вернулась в постель. Тихонечко обняла Настю, уткнулась носом в ее русые волосы, пахнущие карамельным детским шампунем, и меня еще немного отпустило. А утром снова на занятия.
Вымотанная бессонной ночью и токсичными переживаниями вместо лекций взялась писать стихотворение. Они у меня нескладные и примитивные, зато еще один способ психологической разгрузки. Опять выходит какая-то ерунда. Тим все пытается заглянуть ко мне в блокнот, но этот ужас я от него закрываю, как могу. В итоге и вовсе убрала все в сумку.
— У тебя от меня секреты? — урчит он мне в ухо.
— Нет. Там чушь, — отмахиваюсь. — Правда. Иногда балуюсь и…
— Оправдываешься? — отрицательно кручу головой. Тим смеется и утверждает. — Оправдываешься. Зачем? Я же не упрекаю. Просто спросил. Захочешь, покажешь. Я вот тоже стихи писал.
— Да ладно? — делаю большие глаза.
— Угу. На пароходе, чтобы мозгами не потечь в навигации. Помогало, — незаметно целует меня в висок. — Покажу как-нибудь.
— Тим… — зову, рисуя пальцем на тыльной стороне его ладони.
— Что? — довольно щурится.
— Меня сегодня можно прямо до дома проводить, — выдыхаю. — наверное…
— Наверное? — усмехается он. — Я вообще не понимаю, чего ты меня прячешь? Не проще ли представить нормально твоим родным и встречаться спокойно?
— Обязательно. Только еще чуть-чуть позже. Я сначала сама с бабушкой поговорю и потом…
— Эхх, — он только тяжело вздохнул в ответ.
Просто Тим многого не знает. И я не уверена, что готова объяснять. Не хочу выглядеть в его глазах шлюхой.
После занятий мы едем ко мне. Я дико волнуюсь всю дорогу, будто сейчас нас запустят в космос, не меньше. Сама же себе напоминаю, что дома никого и время такое, что во дворе тоже вряд ли кто-то будет сидеть. Погода для бабушек «не летная», они теперь из окошек больше подсматривают.
Во дворе все равно воровато оглядываюсь по сторонам и пытаюсь проглотить нервно бьющийся в горле пульс. Веду Тима за собой в подъезд. Мы поднимаемся по лестнице. Дрожащими пальцами проворачиваю ключ чувствуя взгляд мужчины у себя за спиной.