Сердце Тьмы. Цикл книг «Сказания о Святых Девах Лаверии и Рыцаре Света». Том III - стр. 18

Находится здесь в здравом рассудке, было нереально. Если у «гостей» не было иного выбора, то Дознаватель – явно наслаждался здешней атмосферой. Он часами напролет мог «Творить на славу Государства», забывая порой выйти на свежий воздух.

– Кхе-кхе-кхе… – сплевывал кровь парень, после каждого чудовищного по силе удара, рассекающего плоть до мяса. – Кто бы знал, что Наш бравый капитан Лагеря Безобразных – Алехандро-де-лас-Батьер бьет, словно жалкая девчонка!

– Сучонок, еще одно слово, и я вырву твой поганый язык! – схватился мужчина голыми руками за раскаленные металлические щипцы.

Вслед за этим он глухо закричал и выронил «Орудие Труда».

Как и множество других, они всегда находились под боком. Для поддержания нужной температуры металла рядом со столом располагалась небольшая каменная печка с открытым огнем. Закинув туда пару кусков угля – жара хватало на всю ночь.

– Так тебе и надо, – теряя сознание, прошептал Узник.

Он и рад всласть насладится «маленькой местью», но был слишком слаб.

Не стерпев, Садист хватает правое ухо Узника. Затем с силой вырывает серьгу вместе с «мясом». Еще мгновение и несчастный окончательно теряет связь с реальностью.

– Ну, уж нет! От меня тебе так просто не уйти! – зарычал Палач и хотел привести его в чувства, окатив тухлой жижей из ведра, что стояло неподалеку.

Оно служило ночным горшком, когда тот «ночевал на работе». Как будто мало было Пленникам находится по уши в дерьме и крови, так еще этот вымесок тешился, заставляя их «купаться» в отходах. Кроме того, на протяжении всех «забав» им не давали воды, что делало заточение здесь еще более невыносимым.

В самый последний момент, внимание Капитана привлек второй Пленник, начинающий понемногу приходить в себя. По сравнению с крепышом, тот был совсем слаб. Жизнь в нем еле теплилась. Сил, хватало лишь чтобы надрывно хрипло дышать. Держать голову и открыть глаза он был не способен.

С первого взгляда складывалось впечатление, что поседевший раньше времени паренек стал для Палача забавной Игрушкой «№1». Каждый кусочек тела являли из себя одну сплошную гематому. Всюду зияли кровоточащие раны и еще не зарубцевавшиеся бесчисленные шрамы. Волосы на голове вымазаны в дерьме, и выдраны клочьями. На шее виднелись следы удушья. Руки от плеч до запястья – в следах ожогов. Пальцы вывихнуты в разные стороны. Грудь и спина истерзана ударами кнута. Сухие словно щепка обнаженные по пояс ноги покрыты многочисленными следами побоев тупыми предметами. Пальцы стоп механически удлинены. Ногти частично выдраны с корнем. Пятки и локти покрыты обуглившейся плотью.

Окажись здесь зеркало, несчастный, будь он в силах – увидев своё отражение, помер от страха и ужаса. Но даже на столь «счастливый» исход мучений он не мог надеяться.

– А-а-а, вот и наш Чемпион подал признаки жизни, – злобно зашипел Злодей, потирая от нетерпения ладони.

«Не знаю, чем ты приглянулся Новой Госпоже Замка, но мне строго настрого запретили наносить тебе смертельные увечья.

Посему, с первых дней наших совместных «бесед по душам» пришлось отказаться от игл, крючьев, ножниц, щипцов, зубодробилок и прочих прелестей моей Работы. Зато во всем остальном я стал «вольной пташкой».

Завел диалог Бездушный Садист, снимая парня с цепей.

– Вот так, ложись, отдохни. Ты заслужил «почести», – не скрывая злобной ухмылки, шипел Палач, укладывая Узника на деревянный пыточный стол. – Ручки и ножки сюда. Ай, да молодец.