Сердце терновника, или Фаворитка эльфийского императора - стр. 38
Глаза Феликса потеплели, он опустился на колени перед ребенком, а тот и рад. Ленсар радостно протаранил императорские баррикады и оказался в плену эльфийских рук.
«Папа!»
Вряд ли он помнил Робина, но выдать подобное Феликсу могло только неразумное дитя. Дыши, только дыши.
В ответ снарр притянул голову ребенка к груди и прикрыл глаза.
В арочном проеме появилась Вериенна и испуганно ойкнула, заметив «гостя». Впрочем, она тут же склонилась в три погибели.
– Уведи лорда Мастерса, – негромкий голос источал животное притяжение. Как служанка стояла на ногах – не представляю. Вериенна проворно подскочила к Ленсу и подхватила на руки. Первое время безумно злило, что кому-то приходится прикасаться к моему сыну, но за декаду я привыкла. Вериенна была кроткой и услужливой девушкой, и на первый взгляд совершенно не испорченной двором. Но сейчас, когда она склонялась перед Феликсом, демонстрируя неглубокое декольте, в моей груди отравой разливалась боль. И злость.
Он может проводить ночи с кем угодно, с высокородными дамами, со служанками. А потом не вспомнить даже имен. Мы все для него – бабочки-однодневки.
– Пойдем, Сайерона, – его взгляд снова пронзил ледяной стрелой, – прогуляемся.
Сердце замерло в предвкушении – он, пусть ненадолго, заберет меня из золотой клетки. На волю.
На этот раз я не закрывала глаз, чтобы не упустить ни мига свободы. За что немедленно поплатилась зрением – вспышка дезориентировала, и в паническом порыве я ухватилась за Феликса, прижавшись к нему всем телом. На полную мощь вспыхнули фонари недавних воспоминаний, затопив горячим стыдом и совершенно неуместной радостью от его близости. Боги, так не бывает. Не может быть, чтобы разум настолько капитулировал перед чувствами. Тело начинало жить отдельной жизнью, стоило снарру коснуться. Тогда, в его покоях, была не я, а другая Сай… плохо помню, как очутилась на его постели. Не хочу сейчас об этом думать, ибо тогда совершенно утрачу контроль. Его поцелуй – как я теперь понимаю, первый настоящий поцелуй в моей жизни, наложил на меня заклинание подчинения, и я был готова даже на роль марионетки. Все что угодно, если это позволит утолить голод, который снарр сам же и разбудил.
Вспышка рассеялась, а руки императора лишь крепче сжались на моей спине. Мы стояли настолько вплотную, что сквозь камзол был слышен стук его сердца. Кажется, уже в моей голове… в ушах… в груди и в животе. Хмель растекался по венам, отзываясь приятной слабостью. Щеку ласкал прохладный шелк, но это не уменьшало внутреннего жара. Я пребывала в странном состоянии между блаженным спокойствием и трепетом. В безвремении без тягостного прошлого и неясного будущего.
Император запустил пальцы в мои волосы и слегка оттянул звенящий затылок, заставив посмотреть в глаза.
Клянусь, в моих он увидел все тайные мысли и про себя усмехнулся – «ты стала марионеткой добровольно».
Это отрезвило сильнее, чем приход секретаря Его Величества, когда я осознала, что мое платье спущено до пояса. О Солнце, стыд-то какой! Хорошо, что Феликс никак не напоминал о том моменте и не отпускал колкостей.
– Подумал, тебе будет интересно осмотреть свои новые владения.
Постойте, владения? Только сейчас я разглядела, что мы стоим посреди живописной горной долины, а в сапфировых водах озера отражается лазурно-чистое небо. Трава ярко-изумрудная, а воздух теплый, несмотря на начало зимы.