Сердце серебристого оленя - стр. 16
– Ау, Полли! Ты меня слушаешь? – недовольно вопрошала мама, пока я продолжала грезить о северном сиянии и Луке, взмывающем в воздух.
И хотя мы разделили одно на двоих северное путешествие, оно не смогло переплести наши судьбы. Чем выше он поднимался и чем особеннее становился, тем зауряднее и скучнее выглядела моя жизнь.
– В следующем году у меня будет возможность потренироваться у именитого тренера, – признался Лука незадолго до моего шестнадцатилетия. – Но для этого придется поехать в столицу.
– Так далеко, – тихо вздохнула я. – Это надолго?
– Пока не знаю. Обычно такая стажировка длится пару недель, но иногда… все идет не по плану.
– Что это значит? Ты можешь задержаться на месяц или два?
– Если все пройдет хорошо, я могу остаться там насовсем.
– Как это? Ты уедешь и не вернешься? Я тебя больше не увижу?
– Эй, я же еще никуда не уехал, – напомнил Лука, но это не могло изменить зародившегося в сердце чувства скорой разлуки.
Я размышляла о том, будет ли его переезд считаться потерей, и вправе ли я говорить, что лишилась друга, если он продолжит жить в трех тысячах километров от меня.
– Не расстраивайся раньше времени, – велела мне мама, когда я за ужином пересказала ей разговор с Лукой. – Думаешь, его там прям ждут с распростертыми объятиями? Съездит, посмотрит город и вернется к тебе под бок.
– Ты не права, – возразила я, отпив клюквенного морса. – Его место среди лучших.
– Твои слова да Богу в уши. Авось забрал бы тебя с собой.
– Да, мам, я же вещь какая-то.
– Не придирайся к словам, ты прекрасно поняла, о чем я.
– Не-а, – покачала я головой, – я тебя вообще редко понимаю.
– Я о том, что из вас получится отличная пара, – заявила она, и я поморщилась. – Что ты кривишься? Будто сама не знаешь. Вы же как неразлучники, постоянно вместе. Я только и слышу: «Лука то, Лука се». У тебя потому с учебой и не ладится, что ты не о том думаешь.
– Как скажешь, мам, – фыркнула я, поражаясь тому, как однобоко она мыслит.
– А что насчет его семьи? – продолжила она. – Они поедут с Лукой, если ему придется переехать?
– Он еще никуда не уезжает.
– И все же. Его отец живет в тундре. Вряд ли он переберется в большой город. И я немного общалась с его матерью. Мне показалось, что она сильно привязана к этому месту.
– К чему ты ведешь, мам? – устало уточнила я.
– Лука будет там совсем один. Ему точно не помешает твое присутствие.
– Пожалуйста, скажи, что ты это не серьезно.
– Конечно, серьезно. Я пытаюсь устроить твою жизнь, если ты не заметила. Что тебя ждет, если ты останешься здесь, да еще и без должного образования? Страшно представить, Полли. Я даже думать об этом не хочу.
– Если тебя так пугают необразованные люди, зачем ты вышла замуж за папу?
Она ощетинилась и едва не стукнула меня ложкой по лбу, но вовремя взяла себя в руки. Заправила редкие русые волосы за уши, откашлялась, подняла голову и фальшиво улыбнулась. Так она показывала, что у нее все под контролем, но я-то знала, что это и близко не так. Развод превратил ее в нервную, грызущую ногти женщину, в которой с трудом угадывалась моя прежняя мама.
– Есть такая штука, Полли, – проговорила она, сощурившись, – называется любовь. Когда Лука позовет тебя с собой, не упусти свой шанс.
Мы редко ссорились, хотя наше общение состояло из противоречий. Мне всегда было что ответить, и я точно знала, как выиграть в затеянном мамой споре. Она называла меня разумным подростком, и я старалась соответствовать этой характеристике. Мне казалось чем-то немыслимым портить отношения с единственным оставшимся рядом близким человеком, но после этого разговора я впервые захотела действовать ей наперекор. Разочаровать, подвести, не оправдать ее пустых надежд, упасть ниже, чем она может вообразить. Что угодно, только бы она поняла, как сильно была не права.