Сердце пополам - стр. 2
В Воронеже Гриша учился на бюджетной основе, перейти на тех же условиях в столицу было сложно, а платить деньги за обучение было не по карману. Он имел неплохие спортивные результаты в легкой атлетике, что было большим плюсом. Но все-таки его перевели в Москву благодаря маме, которая работала главным врачом военного госпиталя и имела неплохие связи в городе.
Мама Гриши была доброй женщиной. В двадцать она вышла замуж по любви, родила двоих сыновей с разницей в пять лет, при этом упорно продолжала учиться в медицинском институте, потом работала в госпитале. Когда старшему, Грише, исполнилось четырнадцать, а младший, Сашка, пошел в третий класс, Анастасия уже была заместителем главного врача. Как раз тогда ее муж и ушел к другой женщине. Анастасия решила не страдать – любовь давно прошла, а вечно пропадающий где-то муж только создавал лишние проблемы. Он работал строителем и часто уезжал на объекты в соседние города, не появляясь дома месяцами.
Через пару лет главврач ушел на пенсию, и эту должность заняла Анастасия Владимировна. Зарплата увеличилась ненамного, зато ее стали засыпать подарками, часто предлагали взятки, и женщина смогла обеспечить сыновьям нормальную жизнь. Бывший муж ее переехал жить в Волгоград. В Воронеж он приезжал в лучшем случае раз в год, чтобы увидеть сыновей и подкинуть им немного деньжат, хотя, в принципе, они в этом не нуждались.
В июле 1997 года из Москвы пришло письмо – Григория Амелина пригласили в экономический институт, парня зачислили на третий курс по специальности «Управление финансовыми рисками». Мать переживала за сына, но понимала, что пусть он лучше обеспечит себе хорошее будущее в столице, чем будет прозябать в Воронеже. К тому же в Москве у Анастасии Владимировны жила сестра, в случае чего она всегда могла помочь. Гриша был разумным и самостоятельным, старался маму не огорчать по пустякам. Он заверил ее, что будет хорошо учиться и домой писать будет почаще. И вот 31 августа, попрощавшись с матерью и младшим братом, Амелин, полный надежд, поехал покорять столицу.
Через десять часов он уже выходил из московского метро. На небольшой площади, по краю которой буквой П стояли магазинчики, кафешки и ларьки «Шаурма», толпились люди в ожидании маршрутных такси и автобусов, отправляющихся в областные города и поселки. Народу на пятачке было много, все куда-то спешили. Прямо возле выхода из метро бабушки продавали сигареты. Зазывалы предлагали заглянуть в новый универмаг. Влюбленные целовались на скамейке. А уличные музыканты добавляли ритма и шума этой суете. Гриша никогда не видел столь разношерстную публику в одном месте, а разнообразие национальностей было просто колоссальным. Но тогда он и разобрать не мог, кто это все такие, Грише они казались просто толпой москвичей. Вьетнамцы, азербайджанцы или молдаване – неважно, все они – жители большого города.
Гриша имел чисто славянскую внешность, поэтому не выделялся в этой толпе. Ростом около 180 см, светло-русые чуть волнистые зачесанные на бок волосы, прямой нос и ярко-зеленые выразительные глаза делали его довольно привлекательным.
До института от метро нужно было идти минут пять. Дорога шла по центру, слева стояло пятиэтажное здание серого цвета, справа величественно возвышалось двенадцатиэтажное общежитие. Здание института соединялось с общежитием переходом, образуя арку, под которой продолжалась пешеходная дорожка. Пройдя под аркой, Гриша вышел к входу в другой корпус института, перед которым раскинулась небольшая площадь. Справа – большая автостоянка, слева – еще один небольшой учебный корпус. Все здания институтского комплекса, выстроенные из серо-зеленого камня в едином стиле, соединялись стеклянными переходами на уровне третьего этажа. Территория института была огорожена решетчатым забором, но открытые ворота были и справа и слева.