Сердце под левым карманом - стр. 8

Но это звучало бы как воспоминания сентиментальной тетеньки. Павел ведь об этом не спрашивал. Может быть, и не вспоминал. Его письма казались такими же сухими, как его губы.

Лада посмотрела в окно. На чужом подоконнике в чужой съемной квартире – учебники и бежевый плюшевый медведь из дома. За окном – черно-белое кино. Серые дома, белые снежинки, черная земля с белыми пятнами снега.

Никакого разноцветья. Никаких цветов.

Сейчас бабушкина песня не казалась такой уж глупой.

Ладе стало тоскливо и холодно. Редкие веселые снежинки не рассеивали ноющую тоску. Видимо, в ее окно заглянула сама Снежная королева.

После двух месяцев бесперебойной переписки Лада написала, что очень хочет домой и что ждать еще целый месяц.

Ее письмо осталось без ответа. Поток Пашиных писем внезапно прекратился.

Лада каждый день заглядывала в почтовый ящик. Были письма от Оли и Ленки – двух близких подруг из ее города, которые тоже заразились бумажной перепиской. От Паши – нет. Что могло случиться?

Она написала ему эсэмэс. Ответа не было. В соцсетях он по-прежнему не был зарегистрирован.

– Так ты позвони, вдруг он попал в больницу? – волновались вместе с Ладой девочки.

Лада позвонила.

Абонент недоступен…

Последний месяц Ладиной жизни прошел в недоумении. Она училась, ходила с новыми друзьями на прогулки и в кино, созванивалась со старыми. Она вертелась на карусели «Ромашка», пытаясь натренировать вестибулярный аппарат и просто забыть о своих навязчивых мыслях. Пусть они перемешаются, выветрятся на карусели.

Но все же внутри Лады оставалось странное ощущение: когда она приедет в свой город, ее там никто не будет ждать.

Лада несколько раз выглядывала в окно своего коттеджа. Деревья молчали. Скамейка скучала. Качели висели неподвижно, будто на старой открытке. Бледные лучи обстреливали сквозь голые ветви серую шину-сиденье. Шторы в соседских коттеджах были плотно закрыты.

Павел знал, какого числа она приедет, Лада сообщала ему. С ее приезда прошло уже три дня.

– А где любимчик Пашка? – весело спросила бабушка, поигрывая половником.

– Откуда я знаю? – пробурчала Лада.

Бабушка пошла по дому, продолжая напевать:

Лада вздрогнула.

Оказывается, в песне были слова, которые бабушка раньше не пела.

«Но ведь нужно выяснить, что случилось. Так ведь не бывает… НЕ БЫВАЕТ!» – подумала Лада.

– Бабуля, не пой эту песню, пожалуйста! – не выдержала Лада.

– Ты чего? – остановилась бабушка, опустив половник. – Вы поссорились, что ли?

– Нет. Он просто…

– Что? Ну что?

– Что – что? Ничего. Перестал мне писать.

– Может, что-нибудь случилось? Хочешь, я узнаю? – бабушка с энтузиазмом закинула длинный половник на плечо, как винтовку.

– Нет! Ни в коем случае!

– Ну и ладно… Мало ли этих Пашек.

Лада вздохнула. «Этих Пашек» мало… Совсем нет.

На следующий день бабушка вошла в комнату Лады в темно-вишневом костюме, с блестящей брошкой-цветочком на воротнике. Это у нее называется – нарядиться. В руках – сумочка вместо пакета, в глазах – блеск.