Сердце лета - стр. 25
Этот вопрос ударил мне под дых. Не буду скрывать, что и меня он преследует с тех пор, как я сюда приехала. Только вот взрослеть совсем не хотелось.
– Не могу представить, что однажды мы перестанем видеться. – Вздохнул Андрей, покосившись на Милену.
– О, я грежу об этом каждый день! – Бросила Милена, но все мы знали, что это неправда.
– Ты ведь собираешься перебраться в столицу. Значит, если не в деревне, то уж в Москве точно будем видеться. – Попыталась поддержать Аня.
Этот разговор вызвал необъяснимую горечь прощания, хотя впереди нас ждало ещё целых два месяца лета.
– Давайте не будем о грустном! – Воскликнула я. – О, кажется, мы вышли к Степкиному дому.
– А вот и он сам… – Шепнул Андрей.
Степа и Женька Черный стояли у машины, прямо перед железными воротами. Ворота были закрыты, видимо, Степа куда-то собрался. На них были нарисованы крупные розовые лилии – их лет десять назад нарисовала Степина бабуля, и дед, после её смерти, каждый год подкрашивал бледнеющие цветы.
Степа оперся на колесо ногой, что-то бурно рассказывая Женьке. У Женьки была говорящая фамилия. С первого взгляда можно было подумать, что он уроженец горных республик, однако такой уж была его кожа – загар к ней лип, как мухи к… то есть, как репейник к одежке! Женька был самым старшим, зимой ему исполнилось девятнадцать, но при виде него вы бы в это не поверили. Он был очень щуплый, низкий, с кривым после перелома носом и густыми черными волосами. Зато он был самым тихим из всей шайки, аргументируя это тем, что «я на своем веку побольше вашего повидал».
– Вот блин, вы мне пустой пистолет подсунули! – Заметила я, прицелившись в сторону Степки.
– Там, слева, колонка! Беги! – Шепотом указала Аня.
Там, куда она показывала, росли кусты малины. Отлично, теперь ещё и пробираться сквозь клопов! И когда я начала брезгать насекомыми? Вот оно, взросление.
Крадучись, я прошмыгнула сквозь кусты. Теперь на моем пути встали лопухи и каштан. Я была так увлечена поисками колонки, что совсем забыла, кому принадлежит соседний дом. Голубая колонка стояла в пяти метрах от забора из профнастила, цвета мокрого асфальта.
Сначала я решила испить из ладоней, жадно поглощая воду, и только потом подставила пистолет. В то же мгновение меня огорошили водой так, что я промокла насквозь. При попытке сбежать в мокрых шлепанцах, я потерпела крах – в них заскользили ноги, и я шмякнулась в новообразовавшуюся лужу.
– Убью… – Прошипела я, выплевывая волосы.
Послышался раскатистый смех, который, несмотря на обстоятельства и разраставшийся гнев, буквально окутал теплом.
Алик Красильников держался одной рукой за живот, а второй за шланг.
– Сволочь! – Рыкнула я и вскочила с травы.
Он не ожидал поспешного нападения, я направила на него пистолет и попала прямо в самодовольную рожу! Алик медленно и сердито вытер купли с лица. Его кудрявые каштановые волосы прилипли ко лбу. Мгновение он колебался, и я не понимала, что тот затеял. Он сделал несколько шагов мне навстречу. Его золотисто-зеленые глаза замерли где-то на моем теле.
– Что ты…
И тут я опустила взгляд. Господи Боже! Да ведь у меня насквозь промокла майка! Ну почему, почему именно сегодня мне нужно было забыть о бюстгальтере?! Я стояла, как вкопанная, а Алик все приближался, пока между нами не осталось расстояния. Мне стоило отойти. Стоило выхватить шланг и окатить его с головы до ног, но я просто не могла пошевелиться под его поглощающим взглядом. Впервые в жизни мне было так неловко и… любопытно.