Сердце Леона. Пленница острова - стр. 11
Слышу тихий смешок. Воздух вибрирует от напряжения между нами, от того, что здесь и сейчас я зависима и нахожусь полностью во власти незнакомца, который с легкостью дважды пробрался в наш дом.
– Твой отец забрал кое-что мое, – наконец, соизволил он прояснить ситуацию. – Кое-что очень ценное, Вивиан.
– Папа? Он… Я поговорю с ним, и он всё отдаст, – шепчу запальчиво. – Только не трогайте никого.
Ладонь на моей шее чуть сжимается – я не успеваю испугаться сильнее, как хватка тут же слабеет. Даже наоборот – пальцы наемника пробираются под ворот и мягко поглаживают кожу.
Я не понимаю этой перемены. Что он задумал? Усыпляет бдительность? Все-таки убьет меня? Может, Леон появился в нашем доме не просто так? Что если они с братом заодно?
– Твой отец забрал жизнь, которая ему не принадлежит, – жестким тоном заявляет мужчина, снова сжимая мою шею. Не больно, но давая понять, кто хозяин положения. – Будет справедливо забрать в ответ его.
– Нет! – тут же кричу.
На деле, конечно, выходит лишь сдавленный хрип. Мужчина прижимается ко мне плотнее, и кажется, будто мы с ним сливаемся в одно целое. Чувствую, как его вторая ладонь ложится мне на живот. Медленно ползет вверх, доводя меня практически до обморочного состояния.
– Нет? – обманчиво мягко спрашивает он, мгновенно преображаясь.
Я не успеваю за этими переменами. В голове бьется только одна мысль – папа в опасности. Я всегда верила, что он сможет справиться со всем. И мама всегда говорила, что наш папа – самый сильный и могущественный. Что для него нет преград или проблем, которые он не сможет решить.
Я никогда в этом не сомневалась, но теперь, видя, как второй раз подряд в нашем доме оказывается чужак, я боюсь.
Боюсь, что это окажется не так.
Боюсь, что отец пострадает, что его не станет.
От одной только мысли об этом внутри все сжимается, и появляется боль.
– Пожалуйста, не убивайте его, – прошу, интуитивно чувствуя, что наемник не просто так оказался здесь.
– Мы можем договориться, – неожиданно легко соглашается он. – На что ты готова ради спасения отца?
– На все, – отвечаю, даже не задумавшись.
И это правда. Только что я тряслась от мысли, что незнакомый мужчина воспользуется моим телом, но сейчас ставки поднялись значительно выше. Даже если я не смогу пережить это, даже если потом перестану быть собой – плевать.
Мои родители – все, что у меня есть.
– Похвально, – усмехается мужчина. Его пальцы чертят замысловатые узоры у меня на животе, а я даже полноценно вдохнуть не могу. – В таком случае ты будешь не против погостить у меня какое-то время.
Его фраза царапает слух, заставляя напрячься. Но страх во мне слишком силен, и я упускаю промелькнувшую мысль.
– Как долго?
– Пока я не захочу тебя вернуть.
Я и так в ужасе от того, что происходит. Но понимание, что откажись я, и пострадает отец, толкает меня навстречу безумию.
– Я согласна, – выдыхаю, прикрыв глаза, чтобы не дать слезам пролиться.
Меньше всего мне хочется доставить удовольствие наемнику увидеть мою слабость.
Я, конечно, всегда росла под бдительным присмотром и охраной, у меня не было возможности научиться самообороне или просто стать сильнее.
После того, что случилось со мной пять лет назад, я вообще перестала надеяться, что когда-нибудь смогу жить нормальной жизнью.
И все же мне иррационально не хочется склонить голову и унижаться. Почему-то эта мысль кажется очень важной сейчас. Именно она помогает держаться в этот момент.