Сердце Империи - стр. 26
– Михаил Геннадьевич, в таком случае я бы хотел написать заявление по собственному…
– У тебя только один выход из этой компании, – шеф вдруг стал приторно приятным, – в горизонтальном положении, ногами вперед. Всех касается. Если думаете, что можете как крысы разбежаться, то я вас огорчу. Сколько лет ты кайфовал, грязь из пупка выковыривал? Теперь настала пора выложиться. Как только разберемся с «Серыми», катись куда хочешь, – добавил он своим нормальным тоном, – не раньше. Что по игрокам?
– Как мы и предполагали, после разграбления Вайнара, Айвариса и Салинара наша коалиция существенно увеличилась. Думаю, цифры продолжат расти, как только мы возьмем Урогорос. По моим расчетам, почти все нейтральные игроки перейдут на нашу сторону.
– Урогорос? Он ведь на западе. Придется делать крюк.
– Боюсь, что с теми силами, которые у нас есть, мы не сможем оказать существенного давления.
– Сколько по времени?
– Около недели.
– Ладно. Давайте идите, сделайте все, как надо, в кои-то веки… Паша, чего там у нас случилось? – повернулся он к Ежу, когда все ушли.
– В смысле?
– Ну вижу же, весь день ходишь сам не свой, все у окна жмешься.
Еж на мгновение задумался. Сказать старику все как есть? Тот вопросы решает самым кардинальным образом. Тут же чувствуется какая-то непонятная сила, с которой нельзя нахрапом, грубостью. Нет, лучше пока самому покопаться, а потом, когда уже узнает прикуп, можно и карты раскрыть.
– С животом весь день мучаюсь, Михаил Геннадьич, а окна на микропроветривании…
– Вот ведь засранец, – с натугой засмеялся шеф, с каким-то усталым весельем, – ну иди, иди в туалет. Не надо мне тут уровень загазованности повышать, московского воздуха хватает.
Еж вышел из кабинета, постоял на одном месте, размышляя, что делать дальше, и достал телефон.
– Артур Сиреневич, день добрый… Рад слышать… И мне… Артур Сиреневич, разговор у меня к вам есть…
«Серые» воздушные войска
– Кирилл, это даже для тебя слишком хитрожопо, – заметил дядя Вася.
– Там все гораздо сложнее, – заметил Навуходоносор.
– Так, давайте по существу, – сказал я, пытаясь утихомирить всех.
Альянс, как бы это мягко сказать, волновался. И причиной этому был красивый и слишком активный в торговле мужчина в самом расцвете сил. Точнее, чуть помладше. Я то бишь.
– После битвы при Вайнаре каждая фракция забрала свою часть добычи. Так?
– Так, – закивали головы, повернутые ко мне.
– Почему я не могу распоряжаться своей долей по своему усмотрению?
– Ты усиливаешь врага! – Энерей вскочил на ноги. – Мы не для того били игроков, чтобы потом отдавать им обратно броню и оружие.
– Так кто сказал про отдавать? – невольно повысил голос и я, потому что этот разговор начинал подбешивать. Уже по третьему кругу начали толочь воду в ступе. – Продавать, продавать! Причем не по бросовой цене!
– Хватит кричать, – Урфул поднял руку. – Я тебе расскажу, что всех так напрягает. Мы ослабили «темных», причем существенно. Без своих плюшек и легендарок они не так сильны. А ты теперь их отдаешь… То есть продаешь. Суть в чем? Денег у них хоть задницей жуй. С «темных» не убудет. А вот мы козырь теряем, причем существенный.
– Так мы же не насовсем отдаем легендарки, – я пожал плечами, – а на время.
– Это как? – Румпельштильцхен насупился. – Ты продаешь их через аукцион на общих условиях. Я смотрел, – он заглянул в книгу, – с пометкой «для „темных“». Ни о каких дополнительных пунктах мелким шрифтом там речи не идет.