Сердце Дракона. Книга 8 - стр. 37
Оттого во время войны и создавалось впечатление, что небо терзает яростный пожар.
– Где мы? – спросил Хаджар.
Враг, вновь обернувшись вороном, сидел у него на плече. Они внезапно переместились на холм. Хаджар окинул взглядом всю марширующую на битву армию. По меркам современного мира она была незначительно-малочисленной. Не больше ста тысяч воинов.
Но если верить историческим книгам, в те далекие времена такая армия могла наводить ужас на ближайшие земли и считалась воистину огромной.
– Это эпоха ста королевств, – прокаркала птица. – Вернее ее закат – война ста королевств.
Хаджар сначала попытался вспомнить все, что знает касательно этой эпохи, а затем, спохватившись, вызвал нейросеть. Но даже общими усилиями они не смогли отыскать в памяти Хаджара ничего, что имело бы отношение к этому промежутку времени.
– Оставь попытки. – Смешок Врага звучал как удар кости о железный прут. – Эти времена прошли так давно, что даже те, кто владеют семью империями, ничего о них не вспомнят.
– Семью империями?
– А ты думал, что Ласкан и Дарнас единственные империи в твоем регионе? Нет, это не так. Их семь. Вы же – не более чем соседи, грызня которых уходит корнями именно в эпоху ста королевств.
Хаджар присмотрелся к воинам, идущим по тракту. Они были одеты в простые доспехи. То есть – доспехи смертных. А самый сильный из них стоял не выше, чем на начальной стадии Небесного солдата. И лишь у него, явно генерала армии, едущего впереди колонны, имелись артефакты.
Полные латные доспехи уровня смертного артефакта и меч Духовного.
– В те времена путь развития еще не был так развит среди смертных, как сейчас, – продолжил Дархан. – Но не заблуждайся. Эта армия, армия короля Эреноса, была одной из сильнейших в ста королевствах.
Сильнейшая армия, насчитывающая сто тысяч шлемов, и в которой генерал Небесный солдат начальной стадии? Что же, прогресс в империях не стоял на месте, и люди явно шагнули намного дальше, чем их славные предки.
– А бессмертные? – внезапно вспомнил Хаджар.
– Страна бессмертных появится намного позднее, – прокаркал ворон. – Я показываю тебе те времена, когда еще я сам ходил среди смертных.
Хаджар резко обернулся. Рядом с ним на холме стоял закутанный в черный плащ, скрюченный седовласый старик. Он стоял, опираясь на сухую ветку, заменявшую ему трость.
Его длинные, до того седые, что даже белые волосы были спутаны грязными клочьями и свисали из-под темного капюшона.
– Я был стар. Так стар, что уже сам не помнил, когда и кем я был рожден.
Хаджар повернулся к ворону.
– Разве боги не заточили тебя на Горе Черепов?
– Заточили, – кивнула птица. – Но лишь большую часть моей души. Многие осколки, разумеется, попали в тела простых смертных и стали моей родословной. Но были и те, что рассеялись среди мира людей. Неспособные к развитию, они проживали простой век смертного, а затем растворялись в энергиях. Этот, который ты видишь сейчас перед собой, был последним осколком, не закованным в темнице чужой крови.
Хаджар смотрел на трясущегося старика. Казалось, что подуй ветер чуть сильнее, и его банально развеет в прах.
– Мой король! – Из-за поворота, скрытого за высоким холмом, стремглав мчались всадники авангарда. – Мой король! Мы нашли их…
Судя по белым, скорбным лицам, ничего хорошего они не отыскали. Это понял и король Эренос. Он пришпорил своего белоснежного коня и сорвался в карьер.