Сердце Дракона. Книга 13 - стр. 5

В беседке в саду, под цветущей вишней и яблоней, сидел мужчина, чьи лучшие годы остались позади. Но тем не менее он еще сохранил свою былую силу и мощь.

Большого роста – почти такого же, как Жарг, он имел мощную комплекцию. Однако не настолько, что выглядеть тем же монстром, что и кузнец.

Скорее это были мышцы человека, который получил их не за работой, а в течение множества битв и сражений. Довел свое тело до состояния, когда оно само по себе являлось оружием.

Лицо, некогда молодое и красивое, теперь было покрыто вереницей глубоких морщин и шрамов. Волосы, стянутые в тугой хвост, сверкали в ночи густой сединой, которая резко контрастировала с их родным черным цветом.

В них звенели фенечки и качались в такт потокам ветра три белых пера.

Яркие голубые глаза смотрели куда-то в бесконечность вселенной, а ловкие пальцы перебирали струны ронг’жа. И видят боги и демоны, Густав никогда не слышал, чтобы кто-то так играл.

Играл так, что в его музыке виднелись горы и дали, моря и океаны. В его музыке жили люди, любили и предавали, сражались и умирали. Звезды рождались и гасли в потоках этих нот. Казалось, что уже не музыка сливается с качающейся вишней и яблоней, а это яблоня и вишня преклоняются перед искусством мастера.

Густав моргнул, и наваждение исчезло.

Ронг’жа же лежал рядом со стариком… хотя нет – воином чуть более чем средних лет. Да, теперь Густав не сомневался, что это действительно был воин.

– Ну наконец-то, – Серобородый обнажил свой меч, – достойный противник! За столько лет – первый достойный противник! Но не бойся, старик! Ты играл так хорошо, что я сохраню тебе жизнь. Лучше откроешь музыкальную школу, чем школу меча.

Мастер школы под названием “Школа” продолжал смотреть куда-то внутрь бескрайнего неба.

– Ты опять пришел, – наконец произнес он.

– Чт…

– Да, Великий Мечник, это я, – донеслось из тьмы.

Густав обернулся на звук, и оттуда вышел человек… или нет?

Это был высокий юноша, красота которого могла бы заставить погаснуть самые прекрасные из звезд. Он держал в руках два меча, каждый из которых сиял ярче тысячи огней.

Сердце Густава стучало все медленнее и медленнее.

Когда сражались его войска с темными эльфами, ему удалось лицезреть битву генералов двух армий. Два Рыцаря духа сошлись в той битве.

Так вот оба они, по сравнению с этим юношей, казались муравьями перед ликом даже не слона, а… бога.

Густав не сомневался, что при желании, одном лишь желании, этот юнец мог заставить исчезнуть, испариться весь Седент.

– Великий Мечник, я, Парис Динос, вновь бросаю тебе вызов на бой!

– А ставка? – спокойно, будто не спустившийся с Седьмого Неба аватара бога войны Дергера, отозвался старик.

Юноша улыбнулся.

– Как всегда – бутылка хорошего вина и несколько моих историй.

– Что же, – вздохнул старик, – тогда я принимаю твой вызов, юный Парис.

Старик поднялся и взял в руки… простую палочку, лежащую под вишневым деревом.

Густав смотрел на этого стареющего воина и не понимал, что происходит. Как кто-то, кто был еще в своем уме, мог не пасть ниц перед аватарой небожителя в теле молодого юноши.

Тот, кто назвал себя Парисом, принял классическую свободную стойку, которую знали все настоящие обоерукие фехтовальщики, а не жалкие позеры, коих бродило по миру без счета.

Парис развел ладони в разные стороны и опустил их так, чтобы угол наклона клинка к земле не превышал сорока градусов. Он словно застыл в ожидании того, чтобы обнажить себя в приветственных объятиях.