Сердце дракона. Ключ от всех дверей - стр. 25

– Добрый день, Андрей Валерьевич, – мягким, так похожим на мурлыканье кошки, голосом здоровается Регина. Подкрашенные неизменной ярко-красной помадой полные губы будто нехотя раздвигаются в легкой улыбке. – И вы, Анна, здесь.

– Здравствуйте, – сухо откликаюсь я, протягивая руку к стакану с минеральной водой и делая небольшой глоток, от которого миллиард пузырьков взметнулись вверх, щекоча нёбо.

Холодный взгляд зеленых глаз мажет по мне из-под густых черных ресниц, словно острие кинжала. Змея подколодная! Как же сложно притворяться друг перед другом. Маски почти сорваны. Теперь их сдерживает лишь тонкая лента, что готова в любую секунду развязаться и выпустить наружу всю неприглядную правду.

– Как вы себя чувствуете, Анна? – интересуется женщина, сканируя меня откровенно изучающим взглядом, должно быть, выискивая в моей внешности или поведении так волнующие ее изменения.

Ответив ей не менее холодным взглядом, я приподнимаю подбородок, прежде чем произнести:

– Спасибо за беспокойство. Все просто чудесно.

Неужели только я заметила, как на секунду губы Регины исказились раздражением? Кажется, того и гляди, меж красных губ мелькнет тонкое змеиное жало, напитанное ядом.

Женщина едва заметным жестом одергивает пиджак, выдавая этим непроизвольным движением свое далеко не такое спокойное состояние, как она хочет показать.

Анна

Притворство доброты отталкивает куда больше, чем откровенная злоба, а в истинных чувствах этой женщины я не сомневаюсь ни на йоту. Никакое притворство не может длиться вечно. Всему приходит конец. Регина ведет какую-то двойную игру, правила которой известны пока, к сожалению, только ей. Но я на пути к истине.

– Замечательно, – отзывается Регина Эдуардовна без энтузиазма, прекрасно понимая, что я блефую. Ее рекомендации сразу же полетели в мусорное ведро, как только я вышла из кабинета. – Отрадно такое слышать.

Ну, да, Иуды тоже научились носить кресты. За красивым лицом прекрасно скрываются коварство и надменность. Только вот она не рассчитала одно: я – человек, который тонко чувствует фальшь. А теперь, когда я бдительна, ангельские улыбки Регины мне кажутся злобными оскалами монстра. Ничем иным, как хитро расставленными ловушками. И дичь, на которую она объявила охоту, – это я.

– Аннушка, – обращается ко мне Андрей Валерьевич, даря отеческую улыбку, приподнимаясь на стуле. – Думаю, на сегодня ваш рабочий день окончен.

Регина Эдуардовна, кажется, поражена еще больше моего. Бросив взгляд на изящные часы на левой руке, она, не выдержав, произносит:

– Пять часов, Андрей Валерьевич! Очень важно, чтобы сотрудник работал до конца рабоче…

Директор, несмотря на неуместное замечание со стороны психолога, останавливает Регину жестом руки и вынимает из кармана темного пиджака увесистое портмоне. Андрей Валерьевич принимается быстро считать зеленые купюры, что, шурша, мелькают между его полными пальцами.

– Мы сегодня с Анной Викторовной славно поработали, – начальник четко дает понять эти словами, что его решения не обсуждаются и, тем более, не подлежат критике.

В этом весь мой босс! Словно мягкий плюшевый медведь на вид, он имеет хватку бульдога, вцепившегося с остервенением в плоть соперника.

Скрыв бешенство за очередной улыбкой, Регина, щурясь, наблюдает за тем, как я, забрав ручку и блокнот со стола, прячу «рабочие инструменты» в сумочку. Но стоит мне поднять глаза, как я вижу, что взгляд психолога прикован отнюдь не ко мне. Зеленые глаза, буквально сверлят взглядом салфетку, которую совсем недавно я использовала от скуки вместо холста. Каким-то непостижимым образом плавные линии, выведенные синими чернилами, объединились, образуя легко узнаваемые очертания бабочки с оригинальным названием «голубой Морфо».