Сердце дракона. Ключ от всех дверей - стр. 13
– Да нет, не кольцо, – бросив последний взгляд, на стол, Воронов неожиданно переводит его на клатч, что одиноко лежит неподалёку от компьютера. На мониторе открыта вкладка с расписанием нашего директора. Серые глаза сужаются, и молодой человек, проведя пальцами по подбородку тянет:
– Я ждал тебя, Аня. Похоже, ты нашла что-то поинтереснее, чем обед со своим женихом, не так ли?
Едва сдержав ехидную улыбку, я принимаюсь хлопать ресницами.
– Работы столько накопилось, Дим. Я бутерброд взяла с собой. Так что, не волнуйся.
Желваки, ходящие на скулах Воронова, явственно показывают, что его совсем не удовлетворяет мой ответ. В глазах мелькает что-то такое, от чего становится не по себе. Он вдруг напомнил мне хищную птицу, разозлившуюся от того, что глупый мышонок не желает добровольно прыгать к ней в когти.
Глава 7
Анна
Впервые меня посещает мысль о том, что фамилия очень подходит молодому человеку. Взгляд, осанка… Несмотря на то, что внешне Дима является достаточно приятным молодым человеком, в его образе проскальзывает что-то этакое… Я вдруг вспоминаю о какой-то передаче с мистическим уклоном, которую смотрела очень давно. Там рассказывали что-то про древнегреческие сказания. Ворон – птица-падальщик, который играет непосредственную роль между миром живых и миром мертвых. А ведь образ ворона, как злого коварного предсказателя, можно встретить даже и в христианской культуре. Вороны охотно питаются падалью, чем и вызывают ассоциации со смертью и пограничным состоянием.
– Ань?
Сильно вздрогнув от голоса Димы, ощущаю, как мышцы горла сжимает спазм.
Закашлявшись так сильно что из глаз брызгают слезы, я сжимаюсь в беззащитный комочек, ощущая, как ладонь Димы ласково проходится вдоль моей спины. У меня же возникает ощущение, что лопаток касается ледяное замогильное дыхание. Вот что значит богатое живое воображение!
– Ну, что же ты так? Попей водички, Анют. Вот…
В моих руках оказывается пластиковый стаканчик, доверху наполненный чистой водой из кулера. Еле просипев «спасибо», я все же отклоняюсь в сторону от прохладных рук Димы. К моему ужасу, пока я прихожу в себя, Дима берет в руки мой клатч.
– Я раньше не видел у тебя эту сумочку, – задумчиво вертя клатч в тонких изящных, словно у аристократа руках, замечает Воронов.
Мужские пальцы, словно играючи дотрагиваются до бегунка молнии небольшого дамского аксессуара.
Испуганно вскочив на ноги, я, сжимаю зубы, заставляя себя приблизиться к жениху.
– Ерунда. В масс-маркете купила, – настойчиво вытащив сумочку из рук Дмитрия, поясняю я, прикрывая глаза ресницами.
Будет не хорошо, если он заметит обуревающие меня прямо в эту секунду чувства. Главной эмоцией оказывается страх и, может быть, даже паника. Переступив через себя, я легким плавным движением опускаю ладонь на грудь Воронова, другой рукой же бросаю сумочку в крутящееся кресло позади себя. К моему ужасу из клатча, что благодаря моему меткому броску шлепнулся на край сидения стула, прямо на пол выпадает ежедневник Регины Эдуардовны. Понимая, что это единственный выход из сложившейся ситуации, я бросаюсь Дмитрию Воронову на шею, впиваясь крепким поцелуем в удивлённо приоткрытые полные губы.
Воронов, не растерявшись, обнимает меня за талию, буквально вдавливая мое хрупкое тело в свою спортивную фигуру.