Сердце бабочки - стр. 33

Керн не пропускал ни одного слова из патетичной тирады ректора. Когда Кэрдан смолк, виконт кивнул.

- Теперь я понимаю, милорд. Благодарю за предупреждение. Я буду держаться подальше от леди Касавир.

- Я вздохну с облегчением, мой друг. Надеюсь, наш разговор останется между нами? Я пошел на риск и разгласил свое участие в леди Шивоха, чтобы вы осознали рискованность положения и усилили бдительность. Но мне не хотелось бы, чтобы кто-то считал, будто ректор Академии злоупотребляет служебным положением для оплаты семейных долгов. Я тоже в уязвимом положении, как и вы.

- Не извольте беспокоиться, милорд! Ни слова не выйдет из моих уст.

- Благодарю, виконт. Приношу извинения, что отвлек вас, а также – за резкое поведение внизу. Студенты должны видеть, что я неукоснительно поддерживаю дисциплину в Академии.

- Я понимаю, милорд, не извольте беспокоиться!

Кэрдан учтиво поклонился ученику и спустился вниз. Он вернулся магическим зрением в холл, который подметала Касавир. Раздражение вновь всколыхнулось в нем: мальчишка Распет тут как тут, ластится к тарвийской куколке со своей заботой. Несколько раз переспросил, в порядке ли она, и не лучше ли отпроситься домой, пока милорд в Академии? Девчонка упорно твердила, что чувствует себя прекрасно и отработает положенные часы.

- Будь проклят Керн! – сплюнул Распет. – Вместо того, чтобы оплакивать родителей, домогается невинных девушек! Ты уже слышала об этой жуткой трагедии де Ремисов?

Касавир мотнула головой, заливаясь краской. Кэрдан удовлетворенно хмыкнул. Ей явно было неприятно скрывать от приятеля свою осведомленность, но малышка честно держала слово. Распет не замечал ее смущения и пламенно вещал:

- Графа де Ремиса со дня на день казнят за убийство жены, матери Морада. Сомнительная история, скажу я тебе. Инквизиция постановила, что он зарезал ее из ревности, по пьяной лавочке. Но весь свет знает, что граф и графиня вовсю гуляли друг от друга, и ни у кого претензий не было. С чего вдруг его ревность обуяла? И пьет он много лет уже, никогда не допивался до того, чтобы бросаться на людей с осколком бутылки. Очень мутное дело, одним словом.

Кэрдан насторожился. Касавир тоже заинтересованно подняла голову от метлы.

- Но кто же еще мог убить графиню, если не ее муж?..

- Кто может знать? Если уж инквизиторы обвинили графа, то либо он и убил, либо…

- Что, Вулар?

- Кто-то сильно постарался, чтобы граф пошел на плаху.

- Но кто?!

- Я знать не знаю, Касси. Но мой отец скажет – ищи кому выгодно. Кто получит титул и состояние графа?

- Его сын… Но как можно убить собственных родителей ради титула, который и так станет твоим?!

- Кто может проникнуть в помыслы извращенца вроде Керна? Я легко верю, что он способен убить родных отца и мать ради корысти.

Кэрдан чуть не расхохотался в голос. Вот какие слухи ходят. Керн-матереубийца. Презабавно. Пусть, Кэрдану это на руку. Касавир ничего не сказала и снова опустила голову. Кэрдан, в отличие от Вулара, видел магическим взором ее лицо, отражавшее бурю эмоций. Похоже, тайна, которой он наградил степную бабочку, продолжала терзать ее, даже перестав быть тайной. Распет продолжал:

- Создатель ему судья. Раз инквизиция не нашла доказательств, никто не сможет отправить на плаху Морада вместо его отца. Да и это лишь домыслы. В жизни всякое бывает.