Сердца мира. Книга вторая - стр. 39
Не знаю, сколько точно времени прошло, но вскоре я, убаюканная ровно вздымающейся грудью Феликса, его теплом и неожиданно приятной уверенностью, что меня поддержат и не дадут упасть, уснула.
Мне снилась длинная молочно-белая вереница облаков на небе. Та самая, что становится заметна, только когда ляжешь на спину посреди поля или луга. И взгляд, и мысли движутся точно так же медленно, плавно и до безумия тягуче, что само самой начинаешь зевать и задумываться о чем-то серьезном. Что вообще-то странно для моего возраста.
– Мам, смотри! – я поднялась на локтях, забавно приподняв и ноги, и указала пальцем на необъятное облако в самом центре, – это похоже на поромбоса! Рога, голова, длинное тело и пушиииистый хвост!
Я перевела взгляд на маму. Её длинные и удивительно прямые серебристые волосы заскользили по плечам и упали на сочную голубоватую траву. Мягкие черты лица сгладились ещё больше от широкой доброй улыбки, сперва адресованной мне, а после и дивному небу. Яркие зелёные глаза блеснули, лишь на секунду в них мелькнули слёзы. Меня прижали к тёплой груди, непреклонно обхватив сильными замазолеными рукояткой меча руками. Секундное объятие, и мама ласково отстраняет меня, а затем убирает с моей головы сухой листочек, откидывает его подальше и заправляет мои непослушные и как обычно выпавшие из косы волосы за ухо.
– Нам пора домой, Лесси, – говорит она, гладя меня по щеке, – папа уже совсем заждался.
Я скорчила обиженную моську, которая всегда её смешила. На этот раз она лишь улыбнулась и начала подниматься на ноги.
Проснулась я от приглушённых мужских голосов, резко подувшего ветра и тихого мягкого тона Вольтера, который уже сам по себе являлся чем-то необычным, даже не учитывая того, что говорил он мне на ухо.
– Мы почти приехали.
Подниматься мне пришлось, цепляясь за плащ того, кто был моей спинкой кровати последние… часа два? Даже не ожидала, что так легко усну. Тем более в такой обстановке.
Потянувшись в разные стороны и смачно зевнув, я оглядела каменные приземистые домики, отделанные чем-то похожим на известь, причём разных цветов, и люд, снующий то тут, то там и с интересом поглядывающий на нашу делегацию. Однако выходить и даже приближаться к дороге они не спешили, что было странно, потому как в городе отца все наоборот пытались разглядеть нас получше и выбежать перед самой каретой. Особенно дети, которые зацеплялись за багажник и катились с нами почти до самого центра города. Сейчас же все малыши испуганно жались к матерям, взирающим на нас из-под опущенных ресниц.
Но что мне понравилось, это то, что уровень благосостояния населения здесь был намного выше, чем в Белокамене – здесь не было ни попрошаек, ни бедняков. Причём это я могла сказать с определенной точностью – мы проезжали мимо рынка. Даже дети были обуты и одеты в не самые дешёвые вещи, да и на прилавках лежали весьма качественные товары.
А ещё огромным отличием была речь. Отдельные слова, звуки, да и само построение предложений на несколько уровней возвышалось над чересчур простым "говором" земель отца. Люди здесь были образованнее, что ли…
– Здесь… хмм… обычные дети ходят в школу? – не поворачивая головы, спросила я.
Ответил мне, что весьма странно, один из мужчин рядом:
– Да, миледи. Лорд Вольтер очень строг и требователен в этом плане.