Серая Женщина - стр. 35

Вот так я попал в Килдун. Подозреваю, что в некоторой степени унаследовал дядино увлечение генеалогией, поскольку на месте очень быстро выяснил, что если бы ирландский юрист мистер Руни принял решение передать наследство своему клиенту, то навлек бы и на него, и на себя самого ужасные неприятности. Обнаружились три бедных ирландца, каждый из которых состоял с последним владельцем в более близком родстве, чем претендент, но в предыдущем поколении нашелся не замеченный и не учтенный юристами родственник, которого я выудил из памяти некоторых старых иждивенцев семьи. Что с ним стало? Чтобы найти ответ, пришлось немало поколесить по Ирландии, даже совершить путешествие во Францию и вернуться, выяснив, что, распущенный и необузданный по натуре, этот человек оставил после себя единственного сына еще более буйного нрава, чем отец. Этот самый Хью Фицджеральд женился на очень красивой девушке – служанке в доме Бернов. Супруга, хотя и ниже его по происхождению, обладала более сильным и благородным характером. Вскоре после женитьбы Фицджеральд умер, оставив младенца – сына или дочь, мне не удалось выяснить. Вместе с ребенком вдова вернулась к прежним господам. Сейчас глава семейства Берн служит во Франции, в полку герцога Бервика. Лишь спустя год я получил от него короткий высокомерный ответ на свое письмо. Полагаю, презрение офицера к гражданскому крючкотвору соединилось в нем с ненавистью ирландца к англичанину и завистью якобита[28] к обывателю, тихо-мирно жившему при правительстве, которое сам он считал узурпаторским. В письме говорилось, что Бриджет Фицджеральд сохранила верность его сестре, в замужестве миссис Старки, последовала за ней за границу, а потом вернулась в Англию. И сестра, и ее муж к тому времени уже умерли. О судьбе Бриджет Фицджеральд мистер Берн ничего не знал. Возможно, что-то мог сообщить сэр Филипп Темпест, опекун сына мистера и миссис Старки. Я опускаю мелкие презрительные уколы, унизительные упоминания о преданности служанки господам: все это не имеет отношения к моей истории. Я обратился к сэру Филиппу, и тот ответил, что регулярно, раз в год, выплачивает ренту пожилой женщине по фамилии Фицджеральд, что живет в деревне Колдхолм возле замка Старки, но насчет ее детей ему ничего не известно.

И вот одним сумрачным холодным мартовским вечером я приехал в описанные в начале этой истории места, но как пройти к дому Бриджет Фицджеральд, понял с трудом – так исказил язык местный диалект. Нечленораздельно произнесенные слова «вонтамгорит» лишь смутно подсказало, что следовало ориентироваться на далекие огни в окнах замка Старки, где временно жил занимавший пост дворецкого крестьянин. Сам же сквайр, которому исполнилось двадцать пять лет, совершал большое европейское турне[29]. И вот наконец я нашел хижину Бриджет – низкий, поросший мхом домишко. Когда-то окружавший его забор сгнил и повалился, лес подступил под самые окна и, должно быть, закрыл свет. Было около семи вечера – по моим лондонским понятиям, совсем не поздно, – но, громко постучав в дверь и не получив ответа, я решил, что хозяйка уже легла спать, поэтому отправился за три мили обратно по дороге. Заметив церковь, я решил, что где-нибудь неподалеку найду либо сельскую гостиницу, либо постоялый двор.