Серафима спешит на помощь - стр. 8
- Чего? А не пошли бы вы, что ли?
- Нет, не пошли, - сбавил он обороты. - Пешком мы далеко не уйдём, вы, миледи, устали, а Хьюго мертвецки пьян. Но только он может позвать Каэдвалара, чтобы тот унёс вас с ним отсюда.
Я продолжала тупо таращиться, потому что не понимала ни черта. Тогда он ещё раз сказал:
- Буди его!
Я вздохнула и тронула спящего носком ботинка. Тот только всхрапнул и не пошевелился. По рёбрам его пнуть, что ли? Ну, не сильно?
Пнула. Отвернулся от меня, да и всё.
- Нос ему зажми, что ли! – прошипел Эдрик.
Кривясь от отвращения, я выполнила. Зажала пьянчуге нос так, что тому пришлось открыть рот, а потом и глаза.
- Какого… мать твою, ты кто?
Он смотрел на меня и ни хрена не помнил. Проспится – вообще не вспомнит, что тут было.
- Хьюго, немедленно зови Каэдвалара! И пусть он несёт вас домой!
- Что? Ну да, домой. Ты кто? – повторил он, глядя на меня.
- Это твоя спасительница, о несчастный кусок драконьего дерьма! – выдал Эдрик, я глянула на него с уважением. – Пьянь ты бестолковая! Тебе посчастливилось, как никому, а ты, безмозглый баран, всё пропил и проспал!
Только с чего я вдруг стала спасительницей, а?
Но кажется, слова оказались правильными, потому что мужик по имени Хьюго отскребся от земли, поднялся и свистнул, вот просто свистнул. Что, раз у нас тут фестиваль, то ещё и кони присутствуют? Сивка-бурка, вещая каурка? Встань передо мной, как лист перед травой?
И тут с неба на нас свалилась такая вещая каурка, что я язык прикусила от неожиданности. Это был… скелет летающего животного, вот что это было. С горящими глазами. Он, мать его, опустился на траву, с шумом рассекая воздух дырявыми крыльями, и затормозил о сухую землю. У него было четыре костлявых лапы, и он бодро почапал на них к пьяному мужику. И принялся тереться об него мордой, то есть, простите, черепом, чисто кот бабы Вали. А мужик чесал ему морду, то есть череп, и что-то тихо говорил.
А потом повернулся ко мне.
- Пр-р-рошу вас, миледи. Он добр-р-рый и безвр-р-р-редный.
Чего? Я вообще не поняла, тогда этот… этот подошёл, схватил меня, легко приподнял и посадил на хребет. Тьфу, мать вашу. Неудобно. А потом сам сел передо мной.
- Дер-р-ржитесь, м-м-миледи! Крепко! За меня!
Я не успела ещё ничего понять, как он что-то скомандовал, и скелет как подпрыгнет, да как взлетит! Замахал своими драными крыльями, которые как будто моль жрала, или они от старости прохудились, и вперёд!
- Ой, б…! – я схватилась за пояс этого недоумка.
И зажмурилась, потому что скелет неведомой скотины как рухнет вниз, а потом как ринется вверх, а потом ещё раз! Меня затошнило, ещё чуток – и вывернет.
Но тут скелет скотины ещё раз ринулся вниз, раскинул крылья и плавно опустился… куда-то, опять тормозил когтями, и ужасно скрёб ими по камням.
Я открыла глаза – ни хрена себе, замок. Здоровенный замок из серых камней.
- Эй, отпускай меня, уже можно, - сказал мужик, и я поняла, что схватилась за его ремень так, что костяшки пальцев побелели от напряга.
Я разжала пальцы, он спрыгнул на землю, шатаясь. Подхватил меня и снял.
- Прошу вас быть хозяйкой в моём замке, прекрасная леди, - пафосно возгласил он и снова сложился к моим ногам.
И опять захрапел.
4. 3. Эдрик. Легко ли быть хранителем
Три месяца назад
Эдрик, первый граф Мерсийский, обычно был весьма горд тем, что именно ему выпало и после смерти приглядывать за своими потомками. Он сам немало сил положил на то, чтобы, собственно, стать графом практически из ничего, потому что уродился бастардом одного из королевских советников, и если по закону, то и не светило ему никакое графское достоинство. Но он был из тех, кто научился сначала нарушать правила, а потом придумывать свои собственные, и потомкам своим завещал то же самое. И потомки старались, и несли честь рода через века и поколения.