Серафим - стр. 49
Это не имело значения.
Я сделала несколько успокаивающих вдохов. Не думай о том, где находишься. Ты в безопасности.
Вроде как.
– Его ты тоже спас?
– Да.
Удивление заставило меня оторвать лицо от замши.
– Они вместе в Элизиуме?
– Нет.
– Не вместе? Или их нет в Элизиуме?
– И то и другое. И ни одно из них.
– Один из них в Абаддоне?
– Нет. – Сияние далеких звезд окаймляло щетину на его напряженной челюсти.
– Тогда где они?
Ашер кивнул на мир внизу.
– В Париже?
– На земле. Не в Париже.
– Они вместе?
– Нет.
– Ты их разлучил? – Я не верила в родственные души, но Лей верила и считала Джареда своей.
Внимание Ашера переключилось с мерцающего города на меня.
– У меня не было выбора.
Не было выбора? Или он все еще пытался заполучить Лей для себя? Я отложила этот вопрос на потом.
– Насколько мне известно, души не летают по земле. Я так понимаю, ты поместил их в человеческие утробы?
– Нет.
Мои брови взлетели вверх.
– Тогда… куда?
– Если бы я поместил их в утробы, они стали бы чьими-то детьми. Я хотел, чтобы они росли в гильдиях, дабы у них появились кости крыльев. Чтобы был второй шанс. – Он скосил взгляд на мои заплетенные лентой волосы. – Как много ты знаешь о реинкарнации?
– Только то, чему учат в гильдиях. Что малахим должен вложить душу в утробу матери где-то в первом триместре жизни. И что, если этого не сделать, сформируется новая душа, обеспечивая миру необходимый баланс нового и старого.
Ледяной ветер отнес наши тела в сторону. Мои пальцы сжали шею Ашера, отпечатывая на коже форму всех шестнадцати колец.
Уголок рта архангела приподнялся.
– Расслабься, Селеста. Я тебя не уроню.
– Тебе легко говорить. У тебя есть крылья. – Прядь волос упала мне на лоб. Желание убрать ее назад уступило желанию прижаться к Ашеру.
Он перехватил меня, и я хрипло охнула. Его большой палец зацепил прядь и заправил ее.
– Просто помни, что я могу лететь быстрее, чем ты падать.
– Как… утешительно.
Его улыбка стала немного шире и разгладила десятки тревожных морщинок.
– Вообще-то, откуда тебе это знать, если ты никогда никого не ронял?
Его глаза заискрились тем, что я могла бы принять за озорство, будь он ребенком, но Ашер не малыш. И не был им уже столетие – даже больше столетия.
– Я никогда не ронял никого, кто не просил об этом.
– Кто в здравом уме будет просить, чтобы его уронили? Знаешь что, не бери в голову. Вернемся к Лей. Куда ты ее поместил?
Вздох вытеснил остатки света с его лица.
– Ты знаешь, что некоторые новые души не всегда… выживают?
– Ты говоришь про мертворожденных? Ты… реанимировал мертворожденного?
– Двух.
– Наделив их душами?
– Да.
– Ты можешь так делать?
– Архангелы способны творить некоторые чудеса.
– Тогда почему ты не реанимировал Лей и Джареда?
Его веки закрылись.
– Их сердца перестали биться задолго до того, как я до них добрался.
Я не думала, что смерть огорчает архангелов, но я также не считала серафимов способными играть в прятки.
Моя кожа внезапно покрылась мурашками, которые не имели ничего общего с температурой окружающей среды. Лей умерла четыре с половиной года назад, а Найя…
– Найя… – наполовину выдохнула, наполовину прошептала я.
Ашер поднял веки, и его глаза, которые не были похожи на глаза Найи, нашли мои.
– Она… – Жар пробежал по моему лицу, затем по груди. – Вот почему… – Мое горло сжалось, и мерцание звезд слилось воедино, пока Ашера не окружил ореол света. – Вот почему она знала мое имя.