Сентябрьский жасмин - стр. 30

– Насть, я уже боюсь, – выдал Василий, внимательно слушая её.

– Меня или моих рассуждений?

– Твоего серьезного подхода к жизни. Это сейчас большая редкость. Обычно всё наоборот происходит. Все хотят одного – это затащить друг друга в постель, чтобы заняться сексом. А замуж идут от безысходности, когда уже беременны.

– И что хорошего? Он и она несчастны и обречены. Поэтому сейчас столько разводов.

– Я соглашусь с тобой. Наверное, наши бабушки и дедушки были мудрее и поступали правильно.

– Что ходили за ручку и до свадьбы были целомудренными?

– Я точно до свадьбы не утерплю! – предупредил он. – Ты не забывай, что я уже был женат и знаю, что это такое!

Она мило улыбнулась ему и ответила:

– Утерпишь. Конечно, если ты не надумаешь жениться на мне лет через десять.

Василий долго смотрел на нее, а потом пообещал:

– Через десять лет я уже буду дедушкой. Анька у меня шустрая, точно замуж выскочит и внуков нарожает. Обещаю, что это будет намного раньше. А пошли к моим? – сменил он тему. – Матери укол надо сделать. Ну их всех, с их вечными проблемами.

– Можно и пойти, – согласилась Настя.

Он загляделся на неё, стараясь рассмотреть в ней то, что не смог рассмотреть раньше. Роста чуть выше среднего, стройная, белокожая. Красивые черты лица. Волосы до плеч, густые и связанные в тугой хвост. Глаза большие голубые, а над ними красовались тоненькие брови вразлет. Нос ровный. Щеки впалые и с румянцем. Подбородок аккуратный. Тоненькая изящная шея переходила в красивые плечи. А когда она улыбалась, то на щечках появлялись глубокие ямочки, и от этого ее лицо становилось еще красивее.

Фролов залюбовался ее красотой. А Настя посмотрела на него, медленно шагнула на выход и тихо позвала:

– Ну, идём?

– Идем, – дал добро мужчина, и они вдвоем вышли из кабинета.

Но уйти незамеченными, им не удалось. К ним тут же подошла Савкова и с ходу заголосила:

– Василий, миленький! Житья нет от этого деда! Опять напился и устроил незнамо что. Ружьё схватил и носится по двору. Орет, что всех перестреляет. Ты поди, образумь его! – плакала старая женщина, жалуясь на своего непутевого супруга.

– Я хотел в тот раз ружье забрать, а вы сами же и не дали мне этого сделать, – упрекнул он.

– Да, он безобидный! – махнула она рукой. – Ты только вразуми его щас, а потом он опять будет смирный.

– Хорошо, я сейчас приду. Идите.

Но Савкова стояла и ждала, когда он пойдет именно с ней.

Фролов отвел Настю в сторону, а сам тихо спросил:

– Теперь ты видишь, какая у меня работа? К матери родной зайти некогда, не то что бы семьей обзаводиться.

Она смотрела на него преданно и с надеждой, а сама тихим голосом пообещала:

– А я буду тебя ждать. Сколько надо и всегда.

Он помолчал немного, понимая, что любовь дело серьезное, и тут надо не обидеть, не сделать больно, а еще не сломать мечты и надежды.

– Хорошо, ты иди, а я сейчас подойду. Потом поговорим, если дадут, – пообещал он.

А сам покосился на Савкову и объяснил:

– А то дед застрелит кого-нибудь, потом дел не оберешься.

– Хорошо, – согласилась она и повернулась, чтобы уйти.

– Насть, – окликнул он ее тихо.

Она оглянулась и вопросительно подняла свои тоненькие брови.

– Ты дождись меня, пожалуйста. Посиди, чаю попей с мамой. Я тебя потом провожу.

– Я попробую.

– В мамином доме ты можешь побыть со мной?