Сено. Повесть - стр. 10

Почти всю ночь она не спала и представляла распростёртую на кровавом снегу Белую Мусю с откинутой головой и перерезанным горлом. Заснула под утро: сны её были также горьки и тяжки, как думы.

ІІ

На другое утро, подоив коров, вычистив навоз из пригона, она безжалостно разбудила Александра Ивановича:

– Собирайся. Пойдём коров пасти.

Наспех попили горячего кофе.

– Монтерей, – прочитал на банке муж.

В последнее время он полюбил читать вслух все надписи на упаковках и банках.

Тётя Катя поклевала, как птичка, кусочек хлеба с сахаром. Александр Иванович привык завтракать основательно и долго. Но сегодня она подогнала его:

– Давай быстрее, уже девятый час!

И он ответил с готовностью:

– Всё, всё, уже кончаю.

И пошли. Правда, Александр Иванович ещё раз удивил её. Выйдя во двор, он встал сусликом, указывая на далёкие белые облака у горизонта:

– Смотри, вон за тем горным перевалом уже идёт снег. Там находится самый холодный город на Земле. Он называется Воркута.

Она на этот бред только рукой махнула. А старик согнулся снова крючком и заулыбался навстречу выходящей из пригона скотине:

– А почему наши коровушки дома? Они ж давно должны быть в стаде!

– Господи, совсем ребёнком стал, – подумала тётя Катя, а вслух сказала: – Неужели ты не помнишь? Я тебе вчера весь вечер твердила, что пастух больше не гоняет стадо, что нам надо самим пасти. Мы сейчас для этого и идём.

Двинулись со двора. Утреннее солнце заливало мир ослепительным светом. Небо над головой было индиговым, как грудь павлина. Деревья стояли голые, и только молодые берёзки в клубном саду догорали как свечки, жёлтым, остроконечным пламенем.

Одну улицу Александр Иванович прошагал рядом, а потом стал отставать. У совхозного сада она ещё раз оглянулась и увидела его далеко позади. Вприпрыжку, насколько позволяли его скрюченность и скособоченность, он гнался за чужими телятами, замахиваясь на них палкой.

За углом сада перед ней открылось широкое поле с бродящим скотом. Она уже направилась со своими Муськами и Борьками в этот залитый светом простор, как вдруг случилось нечто сказочное: откуда ни возьмись появился Серёжа верхом на коне и крикнул:

– Иди домой, Катерина Ивановна, мне лошадь дали. Я буду пасти.

Старушка не поверила, потом поперхнулась от радости и с повлажневшими глазами смотрела вслед Серёже, удалявшемуся с её мини-стадом.

Да, это было почти счастье. И долго ещё в течение дня на часах было гораздо меньше времени, чем ей казалось, и много ещё можно успеть.

Александр Иванович приплёлся домой через полчаса после неё. Она белила спальню и слушала с закипавшим раздражением, как он ходит по кухне и гремит крышками. И чего ищет?! Потом он пришёл в зал, громко зевнул и лёг на диван. Всё, теперь будет спать до обеда.

– Кому на Руси жить хорошо! – сказала Катерина Ивановна вслух, и звук её голоса был гулок в пустой комнате.

Александр Иванович никак не откликнулся – наверное, уже спал. Вот так он проспал всё лето. Утром вставал, выпроваживал со двора «коровушек», завтракал и ложился до обеда. Отобедав, опять спал до пяти. Она ворчала и даже стыдила его: «Если ты будешь днями напролёт спать, никто тебе сено во двор не привезёт». «Ну, сколько можно спать, делай же хоть что-нибудь!»

Несколько раз они довольно сильно поругались. Но Александр Иванович через десять минут ничего не помнил или делал вид, что всё забыл, и спал по-прежнему.