Семья в кризисе: Опыт терапии одной семьи, преобразивший всю ее жизнь - стр. 15

У Дона, разумеется, были и свои вопросы. «Насколько я значим? – как бы спрашивал средний ребенок. – Начнете ли вы изменять всю семью без меня?» Важен каждый член семьи. Мне вспоминается, как одна мать сказала во время психотерапевтической сессии: «Ну не могу я этого понять! Если кого-нибудь из семьи нет дома, мы все прекрасно друг с другом ладим. Но стоит этому отсутствующему переступить порог, все будто срываются с цепи. Просто не понимаю».

Нам как семейным терапевтам пришлось проделать долгий путь, прежде чем достичь понимания семьи как целого, как системы. Мы могли бы сразу объяснить Брайсам теорию проведения психотерапии со всей семьей, но в этот тревожный момент такое объяснение не затронуло бы их. Существуют ситуации, когда, по словам Франца Александера, голос разума слишком мягок. Семья хотела испытать нас. Ей нужен был опыт, в котором мы показываем твердость. И наш ответ при всей его неприятности должен был их успокоить. Они знали, они чувствовали, какой сложной и отчаянной была их ситуация и насколько беспорядочной она могла стать. И им необходимо было знать, что, если они отважатся ее вскрыть, мы сможем противостоять стрессу.

В индивидуальной терапии клиент приходит к психотерапевту с почти автоматической почтительностью, чувством зависимости и уступчивости. Здесь действует давно установленный ролевой образец: зависимый ребенок, ищущий руководства у родителя. У семьи нет подобного установившегося образца, на основе которого целая семья подчинялась бы руководству одного человека. А семейная структура сама по себе слишком сильна и важна для ее членов, чтобы доверить себя опыту, который грозит изменением всей системы их отношений. И если психотерапевт хочет с самого начала приобрести «авторитетную» или «родительскую» роль, столь необходимую для того, чтобы психотерапия оказывала большее влияние, чем обычный социальный опыт, то он должен над этим основательно потрудиться.

Семьи приходят к терапевту со своей структурой, своим стилем, своими правилами. Организация семьи и образцы поведения в ней устанавливались в течение многих лет, и это очень значимо и болезненно для всех членов семьи. Они не пошли бы к семейному терапевту, если бы всем были удовлетворены. Но каким бы несовершенным ни был бы их мир, семья полагается на его привычность и предсказуемость. Поэтому, если члены семьи хотят как-то изменить это положение и попытаться реорганизовать себя, то им нужна твердая поддержка извне. Психотерапевтическое испытание семьи должно иметь форму, порядок, своего рода дисциплину, и обеспечить их должен профессионал. Семье нужно знать, способны ли мы это сделать, следовательно, она нас испытывает.

На следующее утро Дон вошел в комнату первым. У него была небрежная походка подростка, который старается ничего не принимать всерьез. Длинные прямые светлые волосы заметно выделяли его среди остальных членов семьи. Одет он был как большинство современных подростков: футболка, джинсы и сандалии. Он сразу же пересек комнату, чтобы пожать Карлу руку, и уверенно произнес: «Так значит вы Витакер».

Карл улыбнулся. «Доктор Витакер, если не возражаешь».

Дон: «Не возражаю, доктор Витакер». Карла, разумеется, не особенно беспокоила форма обращения, но в этом диалоге они с Доном сразу заняли по отношению друг к другу одновременно дразнящую и вызывающую позицию и сохраняли ее в течение почти всего процесса терапии.