Семья со второй встречи. Сын миллиардера - стр. 8
— Тогда взгляни на это, — Яр разворачивает ко мне ноутбук и начинает перелистовать снимки. Они достаточно старые. Я вижу себя… совсем малюткой. Сколько мне здесь? Годик, два? Я сижу на коленях у симпатичной женщины с крашенными в белый цвет волосами.
— Это твоя мама — Алевтина Власова, оперная певица. Не мировых масштабов, но весьма успешная. — Открывает следующее фото, на котором изображен мужчина в очках с толстенной оправой. — А это небезызвестный академик Вениамин Держов. Ты была его внебрачной дочерью.
— Нет, — пячусь на шаг.
— У меня есть бумажные оригиналы этих фотографий. Если хочешь — сделаем независимую экспертизу, и ты поймешь, что они настоящие.
— Моя мама — не она…
— А кто? — он захлопывает крышку ноутбука. — Та беспардонная дама? Я вообще не представляю, откуда ты ее взяла, но согласился терпеть, надеясь, что ты рано или поздно вспомнишь правду.
Он говорит настолько убедительно, что я теряюсь.
Ах, если бы не Матвей, я бы могла сомневаться. Но сын мне причудиться не мог. Я слишком его люблю, чтобы придумать себе ребенка. Сколько бы ни прошло лет, мое тело все еще помнит те ощущения, которые я испытала, рожая его.
4. Глава 4
На следующее утро я просыпаюсь от странного чувства, будто кто-то пристально на меня смотрит. Ох, мне мерещится Усольцев. Простонав, растираю ладонями глаза, но его образ не исчезает.
— Доброе утро, — голос Ярослава звучит бодро.
— Что ты здесь делаешь? — бормочу в ответ, с запозданием понимая странность своего вопроса.
Вообще-то это его дом, Яр может находиться, где ему захочется.
Усольцев садится на край постели и дотрагивается через одеяло до моей ступни.
— Думал, уже не спишь. Обычно ты вставала раньше.
От ноги, за которую держит Ярослав, медленно расползается какое-то горячее, покалывающее ощущение, напрочь сметающее остатки сна. Дергаю ступней, освобождаясь от прикосновения, и сажусь к изголовью кровати.
Ярослав напрягается и еще несколько секунд держит раскрытую ладонь над тем участком постели, где была моя нога. Шумно выдохнув, сжимает руку в кулак и возвращает на свое колено.
Как же неловко, что Усольцев застал меня в таком виде. Еще долго не прощу себя за то, что не услышала, как он оказался рядом.
В особняке нужно всегда быть начеку, а не сопеть в безмятежной отключке! Я ведь до последнего была настороже, взгляд не сводила с кроватки сына, а потом словно провалилась в темноту.
— Собирайся. Нам нужно съездить в одно место.
— Куда?
— Увидишь. Ты еще не расположена ко мне, так что не стану тебя смущать. Подожду в гостиной.
Кажется, Ярослава задела моя реакция на его безобидный жест. Усольцев встает с постели.
— Нужно время, чтобы собрать и накормить Матвея, — спохватываюсь я.
— Не буди ребенка. Он останется в доме с Ольгой Михайловной. — Предложение Яра больше похоже не приказ, я невольно хмурюсь. — Не доверяешь матери?
Ей-то я верю, чего не скажешь об остальных людях в огромном особняке.
Не дождавшись ответа, Усольцев разворачивается и шагает из комнаты, но, открыв дверь, замирает у порога, чуть не столкнувшись с моей матерью.
— А вот и вы, — без особого энтузиазма говорит маме, — легки на помине.
— Ой, Ярослав Андреевич! — заливается соловьем. — Какая приятная и неожиданная встреча! Доброе утро, благодетель вы наш! Здоровья, счастья, удачи во всех делах. — Усольцев не слушает ее пламенную речь, а, тактично кивнув, выходит из комнаты. Но мама продолжает льстить ему вслед: — Пусть жизненный путь ваш будет светлым! — Высказав пожелания, проскальзывает ко мне в комнату и плотно закрывает за собой дверь. — Ленка, хватит валяться! Поднимайся живее. Тебе же Ярославчик сказал собираться!