Семья (не) на один год - стр. 45
Невозможно было в них верить, когда Никита хрипел на ухо мое имя. Когда заставлял срывать голос от удовольствия. Или уставший, насытившийся прижимал к себе перед сном.
К такому можно было лишь привыкнуть. Сразу. Окончательно!
И я привыкала.
Запоминала каждую его улыбку. Училась шутить над этим хмурым гением. Не спрашивала, как будем жить после окончания неожиданного отпуска. И отказалась присутствовать на встрече с риелтором.
- Это займёт минут пятнадцать. Не больше, - Никита словно оправдывался. - Я давно планировал продать дом. Сейчас нужно только передать ключи и показать, где счетчики.
- Ты не обязан передо мной отчитываться!
Почему-то даже слушать не хотелось. Сама мысль, что в соседском доме станут жить чужие люди, пугала меня до чертиков. Для меня это всегда был дом Никиты. Местом, где он первый раз поцеловал меня, и где я поняла, что влюбилась в него по уши.
- Я собирался встретиться в ней через неделю в Москве, но она оказалась в Питере.
Никита словно не верил мне. Гладил по затылку, как кошку, и косился на часы.
- Я ничего не имею против продажи. Обещаю, что не оставлю тебя ночевать на улице.
- В кровати я устраиваю тебя больше?
- Мы ещё диван в гостиной не проверили. - Мне пришлось самой убрать его руки. С этими оправданиями пора было заканчивать. - Но жить на два дома все равно не получится. У нас есть этот, и в нем, вроде бы, неплохо.
Не знаю, что я рассчитывала услышать в ответ. Продумывать каждую фразу, как мой умный муж, я пока ещё не научилась.
Но Никита не сказал вообще ничего. Он лишь улыбнулся... одними губами. И все мои «у нас» и «жить» улетели в пустоту.
***
Спустя три дня Никита улетел тоже. Его секретарша чуть не плакала в трубку, рассказывая, какой завал в офисе. И мне пришлось его отпустить.
Первый раз это было сложно. Никакая близость не могла стереть из памяти прошлые три недели ожидания. Дом опустел, и впервые мне было в нем неуютно.
Наверное, только благодаря ежедневным звонкам получилось протянуть целую неделю по отдельности.
Мы больше не прятались друг от друга. По вечерам, включив видеосвязь, я занималась своими делами, Никита своими. Между нами было семьсот километров по трассе и словно пять шагов благодаря камере и монитору на ноутбуке.
В субботу вечером в расставании снова случился перерыв. Теперь у Никиты не было трех дней. Ночь и день мы изо всех сил старались наверстать упущенное и запастись ощущениями на неделю вперед.
Моя шутка про то, чтобы запереться в спальне и выучить телефоны доставки, перестала быть шуткой.
За пару таких выходных СанСаныч смирился с курьерами в доме, а его жена Галина научилась незаметно, словно призрак, приносить завтраки и загружать посудомоечную машину.
Жизнь вошла в новый режим. Ожидания, как паузы. Встречи, как точки. Сплошная морзянка. Но где-то через полтора месяца мне неожиданно стало мало.
Никакие экзамены не могли больше спасти от одиночества. А в один из дней я посреди недели собрала вещи и заказала билет на самолет.
Ни гроза, и очередной питерский потоп не смог ли бы меня остановить. Никита тоже останавливать не собирался. Как в мой первый визит к нему домой, он извинился, что не сможет встретить. Но просить скоротать время в ресторане не стал. Вместо этого он передал ключ от дома своему водителю и попросил дождаться его дома.