СемьЯ - стр. 8
Когда весь пол затянуло беспросветной тьмой, Саша поняла, что карабкаться по стенам больше не выйдет. Надо или идти назад и вновь кричать до хрипоты, надеясь, что кто-нибудь отзовется, или идти по воде, в которой даже дна не видно.
Саша носком ботинка тронула черную гладь и осторожно ступила на пол. Воды было не очень много, даже до щиколоток не доходило, и Саша выдохнула, уверяя себя, что в этом нет ничего страшного. Никто не схватился за ее ступню раздутой рукой, она не ушла под воду по пояс, стало только чуть холоднее, и все. Это простая вода, быть может, канализационная – да, слабые запахи таят в себе что-то гнилостное, порой тут даже может проплыть что-то мерзкое или тошнотворное, но и это можно пережить.
Ты справишься. Справишься. Справишься.
Идти стало труднее. Ноги вязли в воде, словно в рыхлом снегу. Чахлый луч высвечивал голые стены и низкий потолок, только и всего. Не страшно ведь. Но каждую секунду Саша боялась, что из мутного света вынырнет чье-то раздувшееся тело, или щупалец, толстый и глянцевый, или…
Вдалеке послышался плач.
Щелчок фонарика, и мир погрузился во тьму. Неестественная тишина коконом обступила со всех сторон. Затаив дыхание, Саша напряженно вслушивалась. Может, это просто воображение, мало ли что может почудиться в черном тоннеле, когда вокруг лишь холодная вода и собственное загнанное дыхание.
Ребенок?..
Но тут не может быть никаких детей. И плакать они тоже не могут.
Потому что их здесь нет. Логично ведь?..
Саша почти решилась вновь включить фонарик, но звук повторился – эхом пронесся по тоннелю, забился влажной ватой в уши и рассеялся в воздухе.
Саше захотелось закричать, броситься обратно, падая в воду и захлебываясь, но она лишь стояла и прислушивалась, стиснув зубы. Главное – не поддаваться панике. Всему должно быть объяснение.
Кажется, это девочка. Девчачий плач.
Маленькие девочки в черных тоннелях – крайне скверный знак, Саша прекрасно знала это по фильмам ужасов. А еще она знала, что никаких призраков, монстров и прочей нечисти в реальной жизни не существует – значит, это и правда ребенок. Но откуда?..
Может, ей нужна помощь. А Саша сейчас бросится сломя голову обратно, и кому от этого лучше?..
Нет. От напряжения заныли виски, и Саша прикрыла глаза, пытаясь нащупать верное решение. Что же ей делать?!
Плач приблизился, и Саша почувствовала, как по спине побежали крупные мурашки. Она присела, понимая, что это бесполезно, что ей все равно не спрятаться в бесконечно прямом, как кишка, тоннеле, что ее найдут, схватят, что…
Перестань! Еще ничего не ясно. Всему должно быть объяснение.
Девочка плакала навзрыд. В ее плаче не было ничего жуткого – обычный плач потерявшегося ребенка, визгливый и захлебывающийся. Так плакали малыши, потерявшиеся в огромных супермаркетах, одиноко бродящие по стеклянным коридорам. Пару раз Саша приводила таких девочек к охраннику и дожидалась, пока курицы-мамаши примчатся на пост, выпучив обезумевшие глаза.
Теперь никаких сомнений не осталось – по тоннелю идет девочка. Сидеть и бояться бесполезно, но и идти навстречу неизвестно чему, всхлипывающему в пустом заброшенном тоннеле… Бежать обратно – еще одна плохая идея, за спиной тупик.
Что бы там ни было, в этом тоннеле, от него не спрячешься. Плач нарастал, отражаясь от низких стен, и бил Сашу в грудь.