СемьЯ - стр. 19
Его друг нашел ее в черных коридорах, привел в уютную комнату, где вот-вот зажжется теплый свет в керосинке, Сашу накормят, проводят до выхода… А она думает только о том, как бы сэкономить заряд батареи?
– Зачем он тебе? Там все равно нет связи, я проверяла.
Егор кивнул и, вытянув вперед пальцы, изобразил выстрел.
– Он хочет поиграть во что-нибудь. Любит стрелялки, но у нас такого давно нет. И электричества тоже нет.
Сашин слабый протест, что глупо тратить батарею на игры, когда ей надо дозвониться до матери и папы, комом застрял в горле. Она улыбнулась через силу и протянула телефон.
Егор сразу отошел в сторону и сел на первый попавшийся матрас, носом уткнувшись в разбитый экран. Саша, растерянно наблюдающая за ним, хотела попросить не сажать батарейку слишком сильно, но даже этого не смогла сделать.
Юра протер лампу грязной ветошью и вновь запалил, закрутив пробку. Дрожащее свечение озарило бледные лица.
– Откуда здесь эта древность? – спросила Саша.
– Керосинка? – Юра затушил спичку и снова завозился, возвращая стеклянную колбу на место. – Я нашел ее в одном из технических помещений. Крутая, да? Свет шикарный. Теплый…
Бледный фонарик потух, и к бродягам на огонек словно бы заглянул сам уют.
– Да, только ты когда-нибудь сожжешь тут все к чертовой матери, если будешь заправлять этим вонючим керосином, пока она даже не остыла, – беззлобно буркнула Мила, подходя к ним. В руках она держала жестяную банку с оторванной этикеткой.
– Что это? – спросила Саша, пока остальные обитатели гнезда подтягивались к столу.
– Тушенка. Конина. Холодная, правда, но костер разводить не будем… Пальчики все равно оближешь!
Саша отвела глаза.
– Я… Я не ем мясо.
Женя, усевшаяся по правую руку, фыркнула в таком бешенстве, что даже лампа будто бы чуть померкла перед ними. Мила замерла с банкой в руках:
– Но как же…
– Значит, ты сегодня не жр-решь, – отрезала Женя. Ее картавость чуть смягчила грубое слово. – Милка, давай в темпе. У меня желудок сейчас склеится.
– Зря ты не хочешь, – сказал Костик, усаживаясь напротив. В руках у него покоилась жестяная миска с присохшими комочками еды. – Правда, вкусно. Может, кусочек?
– Я вам верю, но несколько лет назад я пообещала себе, что не стану есть животных. Я, наверное, слишком наивная, но мне их жалко.
– О да, – влезла Женя. – Как же замечательно, что ты сама это понимаешь.
– Жень, – Костин выдох, такой уже родной и знакомый. Саша с трудом сдержала улыбку.
– Ну, как хочешь, – Мила сноровисто вскрыла банку консервным ножом и, зачерпнув ложкой мясо в глянцевой пленке жира, первым делом положила Юре. – Правда, в таком дурдоме можно было бы хоть немного поесть. Силы пригодятся.
– Я не хочу, – натянуто улыбнулась Саша. – Правда. Спасибо за предложение.
– Давай хоть воды тебе налью… Воду-то ты пьешь? – спросил Костик с преувеличенной серьезностью.
– Пью, – улыбнулась Саша.
Ужинали в тишине. Саша чувствовала себя белой вороной, замечала в чужом чавканье долгие паузы, видела сомнение в глазах. Бродяги ели, делая вид, что все нормально, но воздух вокруг них чуть подрагивал от напряжения.
На Сашу, то и дело отхлебывающую из кружки, старались не смотреть.
– А где вы берете еду? – спросила она, устав от тягостного молчания.
– Вор-руем, – ответила Женя с вызовом.
– Приходится, – согласился Костик. – Порой делаем вылазки, обчищаем склады. Сейчас проще – яблоки, картошка на огородах… Наберем на зиму, и нормально.