Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи - стр. 31
Интересно, где она это все взяла?
Он налил себе теплой воды в ковш, достал мыло, щетку, зубную пасту и вышел к колодцу, осматривая территорию.
Часть огорода за колодцем занимал разросшийся сад. Рабочие уже разбирали крышу, сбрасывая вниз гнилые доски и снимали слой утепления из земли. По крайне мере, стало понятно, кто помог матери затащить холодильник и мебель. Еще несколько человек работали в доме. Дом стоял без окон и без дверей, которые уже успели достать.
Матери нигде поблизости не было…
Он вернулся в баню, сделал бутерброд и заметил записку. Мать предупреждала, что ушла в больницу знакомиться с персоналом и оформлять соответствующие документы, и просила сразу ей позвонить, если появится Александр.
Отодвинул записку – это было в ее духе. В прежние времена она дневала и ночевала на работе, проводя там основную часть своего времени, особенно после того, как отца, который забирал ее домой, не стало. Так что он привык быть предоставленным сам себе. Вышел за ограду, рассматривая следы на снегу. Нет, брат не приезжал, с вечера остались следы машины, на которой приезжали Артур Генрихович с Матвеем и той, которая привезла их сюда, других он не заметил. За ночь от обиды не осталось и следа, уступившей место тревоге. Сердце кольнуло, теперь он тоже беспокоился. Кирилл не мог думать об Александре хорошо, но в глубине души он верил, что даже такой, каким брат был сейчас, он не мог поступить с ними так без причины. Еще вчера Кирилл был уверен, что брат находится в доме невесты, но сейчас он сомневался. Зачем он им теперь нужен? Он и дня там не продержится.
Время тянулось медленно. До обеда Александр так и не появился и на звонки не отвечал, но по крайне мере, сигнал теперь проходил. Первое, что пришло на ум, рассмотреть дом получше, изучив территорию, на которой он располагался. Кирилл оделся потеплее, обошел дом вокруг.
Дом рушили на глазах, и выглядел он не лучше заколоченных и полуразрушенных, что стояли неподалеку. Несколько человек выносили кирпичи, разбирая печи – работа шла полным ходом. Но это обстоятельство ничуть не обрадовало – теперь у него не осталось и того дома, который подсунули им вместо их квартиры. Разве что баня, малопригодная для жилья. Вокруг дома образовались кучи строительного мусора – доски, земля, вещи, оставшихся от прежних хозяев. Рабочие с любопытством разглядывали его, что-то обсуждая между собой, посматривая с любопытством в его сторону. Это было неприятно, но прятаться в бане не хотелось, да и за вещами нужно было присматривать.
– Эй, пацан, ты близко не подходи, доской попадут, убьешься… – крикнули ему.
– Ты бы пока свое собрал, а то мужики мебель перенесли, а о тряпках и всякой мелочи я не стал просить – завалят или поломают, – попросил, наверное, бригадир. – Ты в стайку на пол брось чего-нибудь, да и сноси туда. А то прям посреди двора все валяется – завалим, измараем, потопчем.
– Тут где-то Леха с Серегой бегали, помогут, – подошел дядя Матвей, сунул пальцы в рот и громко свистнул.
Из-за угла дома выскочили двое пацанов. Один, долговязый, – его ровесник. Выглядел он озабоченным, в рабочей одежде, чем-то похожий на Матвея Васильевича. Сын, наверное, решил Кирилл. Второй был года на три младше, коренастый крепыш. И оба рыжие.
– Идите сюда! Знакомьтесь, сосед наш будет, – нахмурившись, сообщил им Матвей Васильевич. – Хотели чем-то заняться, вот и помогите парню.