Семейный портрет с колдуном - стр. 54
- Верно, верно, - проворчал он, поправляя берет. – Леди, умоляю вас, займите своё место! Если набегут тучи, нам придется ждать хорошего света.
- Прошу, - Майсгрейв с поклоном указал мне на диван. – Он полностью в нашем распоряжении.
Вроде бы и вежливо указал, но я немедленно вспомнила и свой сон, и сплетни, что рассказывали про графа-развратника.
Вернувшись, я села на самом краешке, оперевшись о подлокотник.
- Леди, смотрите на жениха, - поступили новые указания от мастера Леонсио, - смотрите нежно, как на радость всей своей жизни!
Я глянула через плечо и увидела нарочито-умильную физиономию колдуна.
- Ну же, Эмили, - подсказал он, - смотрите ласковей. И я буду смотреть на вас, как на радость всей жизни.
- Не дождетесь, - ответила я еле слышно и отвернулась, пытаясь успокоить сердце, застучавшее в головокружительном ритме.
- Леди! – возопил художник, вздымая к небу кисть и палитру. – Это – семейный портрет! Взгляд – на жениха!
Но я не могла заставить себя повернуть голову в сторону графа. Мне казалось, если я это сделаю, точно случится что-то плохое. С Аселином, со мной…
- Давайте попробуем другую позу, - вкрадчиво предложил Вирджиль Майсгрейв, и это снова прозвучало невероятно порочно. – Леди Валентайн, извольте встать… - и не дожидаясь моего согласия, он бесцеремонно взял меня за руку и поднял с дивана, поставив перед собой.
Как птичка, оказавшаяся в когтях кота, я затрепыхалась, когда граф положил руки мне на плечи.
- Нет, мне так не нравится… - забормотала я, но лицо мастера Леонсио, наоборот прояснилось.
- Замечательно! Перфекто! – объявил он, уже охваченный творческим азартом. – Чуть ближе друг к другу! Господин граф, повернитесь немного влево…
- Вот так? – приветливо спросил Майсгрейв и прижался щекой к моим волосам.
Ладони его словно невзначай скользнули по моим плечам, сжали, снова погладили…
- Пустите, - закричала я шепотом, дёрнувшись из когтей этого зеленоглазого хищника, но он лишь крепче прижал меня к себе.
- Зачем вы так бьётесь, пташечка? – шепнул граф мне на ухо, пока художник растирал краски. – Смиритесь. Вы ещё не поняли, что вам не вырваться?
- Вы не смеете… не смеете… - залепетала я, но происходило что-то невероятное. Совсем как в моем сне, когда душа дрожала от восторга, раскачиваясь на качелях. Я чувствовала крепкое мужское тело, бесстыдно и откровенно прижимавшееся ко мне, чувствовала горячее дыхание на своей щеке – и мне всё меньше хотелось вырываться из этого плена. Наоборот, хотелось приподнять голову, подставить губы и…
- Будете так волноваться, Эмили, я сам заволнуюсь, - вкрадчивый голос графа заставил меня сладко вздрогнуть. – Ну вот, я же предупреждал… Зачем вы соблазняете меня? Вы ведь невеста моего внука… Как некрасиво… - но несмотря на упреки, он касался моего виска губами – совсем не нечаянно и очень… нежно…
- Вы что делаете? – зашептала я осуждающе.
- Позирую для семейного портрета, - прошептал он в ответ. – А что делаете вы?
- Леди, личико посветлее! – художник подал голос из-за мольберта. – Улыбайтесь! Ведь у вас скоро свадьба!
Я принудила себя улыбнуться, чувствуя, как – свело мышцы лица.
- Улыбайтесь, Эмили, - продолжал нашептывать мне Вирджиль Майсгрейв. – Вы такая миленькая, когда улыбаетесь. Хотелось бы мне посмотреть, какая вы, когда занимаетесь любовью… Но я не теряю надежды.