Семейный cекрет Горюновых - стр. 12
– Я просто… Споткнулась. Ничего страшного, честно.
– Теперь мне придётся всюду за тобой ходить, птенчик, – Дима сиял, как начищенный самовар, – раз ножки не держат мою девочку.
– Кстати, о девочках! – Горюнова многозначительно повела бровями, – А ты у нас, часом, не беременна? – я густо покраснела и отрицательно дёрнула головой, а Горюнова смерила сына почти убийственным взором и прибавила с осуждением. – Надеюсь, ты не…
– Мама! – Дима одарил её выразительным ответом и тут же вернул всё внимание ко мне, – Не бери в голову, Полина. Она несёт всякий вздор. Как обычно.
– Да я и не думала…
И тут дико болезненно согнулась пополам и рванула в ближайшую ванную комнату, чтобы не расстаться с завтраком прямо у них на паркете. Дима настойчиво стучал в дверь, которую чудом успела запереть от вот таких интервенций, а я облокотилась о раковину и, тяжело дыша, таращилась на своё побледневшее и помятое отражение. Волосы торчком, глаза в слезах и вообще видок ополоумевший, но это всё ещё была я. Вроде бы.
Аккуратно задрала на животе водолазку и внимательно ощупала тёплую кожу, покрытую мурашками. Ничего такого… подозрительного. Это бред. Детализировать мыслительные процессы не хотелось, так что я распрямила плечи и гордо предстала перед изумлённой публикой.
Горюнова была способна только на то, чтобы моргнуть и присесть на диван, а Дима неожиданно холодно протянул, как будто это не он со всей яростью колошматил несчастную преграду, чтобы извлечь меня на свет божий:
– Может быть, я что-то пропустил…
– Да что вы строите из себя ревнивых родственников! Я не беременна, ясно?! Этого не может быть, – и широко развела руки, как будто мои привычные формы доказывали этот бесспорный факт.
Ответом были тишина и неодобрение, неприятно повисшее в воздухе. Сзади раздались шаги и я даже порадовалась, что они наконец отлепились от меня и дружно выдохнули, когда Аня дотронулась до моих запястий и опустила раскинутые руки.
– Никто тебя не обвиняет, ну же, успокойся, хорошо? – она стояла позади, но я узнала этот голос с хрипотцой, только сейчас он был заботливым и даже немного покровительственным. – Тебе надо отдохнуть. Почему бы Полине не остаться сегодня? В детской найдётся лишняя кровать, которую купили на вырост. Я присмотрю за ней, мне не впервой заботиться о младших.
– Но я в порядке! И мне пора домой! – выпалила и побежала к выходу, но Аня поймала уже около вешалки и погладила по плечу – в большом зеркале отразились обе наши фигуры, напоминающие двух любящих сестёр, и она точно была старшей и ответственной, а я младшей и непослушной.
Всё изменилось в мгновение ока, и была бы у меня шерсть на спине, стояла бы дыбом. Сейчас я была испуганным зверьком, а она – охотницей, вот-вот готовой спеть триумфальный аккорд и растерзать ещё тёплую и такую вкусную добычу. Если бы она облизнулась с хищным видом, я бы не удивилась ни капли.
Её ладони, шершавые от постоянного контакта с водой, превратились в дьявольский капкан и я почти безнадёжно стряхнула путы, не желая даже представлять, что каким-то извращённым образом мы с ней можем быть родными сёстрами. Лживое старинное зеркало могло подсовывать свои миражи лишь до тех пор, пока Аня не прикоснулась к моей ключице горячими и сухими пальцами.
Животное чутьё подсказывало, настолько близка опасность, так что я еле сдерживалась, чтобы не вскарабкаться куда-нибудь повыше или даже запрыгнуть на антресоль. Я пока не готова сдаться, Анечка, так что поборемся за каждый глоток кислорода.