Семейное дело - стр. 23

Что же касается новенькой, то уже на первом уроке Цыпа громко осведомился, какого цвета у Валерии Викторовны трусы. Вызвав пошлой шуткой хихиканье всего класса.

«Хочешь попросить на память?»

«Э-э? – Борис, ожидавший, что молоденькая училка или смутится, или разорётся, слегка растерялся и глупо переспросил: – На память?»

«А что ты ещё можешь попросить? – прохладно осведомилась Лера. – Для всего остального ты ещё не дорос».

Класс заржал, и с этого момента преподаватель Кудрявцева стала смертным врагом главного хулигана средней школы № 3.

Последний на сегодня урок закончился, третьеклассники разбежались, унося в портфелях заслуженные «пятёрки» и «четвёрки», а в класс заглянула дебелая женщина в очках и с «мелким бесом» на голове – замдиректора по УВР Нина Альфонсовна Колосова, – попросила «поприсутствовать на допросе»: мол, пришли из полиции, а все педагоги, как назло, или на уроке, или уже ушли. Валерия покорно кивнула и отправилась в учительскую, где обнаружила молодого, лет тридцати, брюнета в чёрном, наброшенном на модный тонкий свитер пиджаке и узких джинсах, явно не на местной барахолке приобретённых.

Брюнет сидел у окна, а за тем же столом, спиной к выходу, сутулился Цыплаков, при скрипе двери затравленно обернувшийся:

– Ой! Валерия Викторовна… здравствуйте.

– Здравствуй, Цыплаков. Что натворил?

– Я? Я ничего… чес-слово, Валерия Викторовна… Никому – ничего… Вот и господин полицейский подтвердит, ага.

Брюнет поднялся на ноги:

– Ройкин, Дмитрий Олегович, старший лейтенант полиции.

– Валерия Викторовна. – Девушка протянула руку. – Преподаю изобразительное искусство и МХК.

– Э-э… – Ройкин жестом предложил Лере присесть, тоже вернулся на стул и, повертев ручку, не удержался: – А что такое МХК?

– Другое рисование, – пробубнил Цыпа.

– Тихо!

– Мировая художественная культура, – расшифровала девушка.

– Интересный предмет.

– Очень.

– Борис, у тебя по нему «два» небось? – ехидно поинтересовался полицейский.

– Это ещё почему? – нахмурился подросток.

– Откуда в тебе взяться культуре?

– Давайте без оскорблений, – попросила Лера. – В чём обвиняется ребёнок?

– Не надо меня так называть!

– Тихо! – повторил Ройкин и перешёл на официальный тон: – Несовершеннолетний Цыплаков Борис Васильевич допрашивается в качестве свидетеля по уголовному делу о краже из шашлычной Нугзара, что на Тихвинском шоссе.

– Где?

– Вы ведь недавно к нам приехали? – Глаза полицейского сверкнули.

– В августе.

– У Нугзара, кстати, лучший в районе шашлык…

Цыпа закатил глаза…

…Вообще-то брюнет Лере понравился. Симпатичный и весь из себя такой… загадочный, как граф Монте-Кристо. И профессия романтичная – оперативный сотрудник полиции! Лицо загорелое, выбрито начисто… ум-м… приятный парфюм, местные мужчины им в большинстве своём пренебрегали, в лучшем случае пользовались одеколоном… и брови – такие тонкие. Интересно, от природы такие или он их выщипывает? Ну, ведь бывают мужчины, которые за собой следят… нет, на голубого Ройкин не похож – стойку при виде красивой девушки сделал идеальную, не каждый сеттер так на вальдшнепа встанет, – и на Цыпу вообще перестал смотреть – только на неё… а глаза, кстати – серые, стальные… для брюнетов такое сочетание – очень даже ничего! Наверное, сейчас в гости набиваться начнёт… нет! Сначала – проводить напросится. А почему нет? Пускай проводит. Вот только скутер куда? Так здесь, у школы, и оставить – сторожу сказать, что сломался…