Семена прошлого - стр. 29
– Дорогая, ну не всегда же жить в комнатах с белыми стенами и голубыми коврами! А мне нравится эта комната, Барт. Она обставлена в твоем духе – классический стиль.
Барт не слушал Джори. Он не отводил глаз от Мелоди, которая плавно скользила по комнате, переходя от одного предмета обстановки к другому, пробегая тонкими, изящными пальцами по блестящим полированным поверхностям. Она заглянула в смежную комнату, служившую гостиной, а затем добралась до великолепной ванной комнаты. Увидев имитированную под старину ванну в форме грецкого ореха, отделанную оловом, она засмеялась:
– О, вот это здорово! Посмотрите, какая глубина: если захочется, можно напустить воды до самого подбородка.
– Прекрасные женщины выглядят так театрально в темных гостиных, – неизвестно к чему произнес Барт.
Никто ничего не сказал, даже Джори, он только пристально посмотрел на брата.
В этой огромной ванной комнате был также душ и стоял красивый туалетный столик с трехстворчатым зеркалом в позолоченной раме. Сидя перед этим столиком на обитой бархатом скамеечке, можно было увидеть себя во всех ракурсах.
Мы рано отобедали и сидели в сумерках на террасе. Джоэл отсутствовал, чему я была чрезвычайно рада. Барт говорил мало, но по-прежнему не отводил глаз от Мелоди, легкое голубое платье которой четко обрисовывало каждый изгиб ее фигуры – бедра, талию, грудь. Мне вдруг стало неприятно, что он так пристально изучает ее. Я заметила явное вожделение в его темных горячих глазах.
Завтракали мы на террасе, где цвели желтые ромашки. Мы смотрели на этот радостный желтый цвет и не опасались, что солнце может надолго скрыться за тучами.
Крис смеялся, слушая какую-то забавную историю, которую рассказывал Джори. Барт только улыбался и все смотрел и смотрел на Мелоди, которая без всякого аппетита ковыряла вилкой в тарелке.
– От любой еды тошнит, – с легким смущением объяснила она. – Дело, конечно, не в еде, а в моем состоянии. Я стараюсь есть медленно и не думать, что меня может стошнить, но тем не менее всегда об этом помню.
Поодаль от нас, под сенью гигантской пальмы, растущей в огромном глиняном горшке, стоял Джоэл. Он тоже неотрывно смотрел на Мелоди, как бы изучая ее профиль. Затем он посмотрел на Джори и прикрыл глаза.
– Джоэл, – окликнула его я. – Проходите и садитесь с нами завтракать.
Он неохотно двинулся к столу, осторожно шаркая мягкими подошвами по плитам. Казалось, он был одет в невидимую грубую домотканую монашескую одежду, а его руки, сложенные на груди, упрятаны в широкие рукава. Он был похож на судью, посланного Всевышним, чтобы взвесить наши грехи, перед тем как пустить нас в Царство Небесное. Слабым и тихим голосом он поздоровался с Джори и Мелоди, покачал головой в ответ на их вопрос о монашеской жизни.
– А я вот не смог бы жить без женщин, – сказал Джори. – Не смог бы жить без музыки и без встреч с разными людьми. Чем-то мне интересен один человек, чем-то другой. У меня сотни друзей, и я счастлив. Мне для общения недостаточно только моих коллег по балету.
– Каждый из нас идет по жизни своим путем, – проговорил Джоэл. – И Бог сначала дарует, потом взыскует.
Мелко засеменив ногами, он низко склонил голову, как будто тихо молясь или перебирая четки.
– Бог знает, что делает, создавая людей такими разными, – услышала я его бормотание.