Семь заветных желаний - стр. 29
Серенис покивала, а вслух выкрикнула:
– Ты там лунами любовался?! Чего так долго!
– Как смог, здесь чертов лабиринт. Но теперь эта скотина не выкрутится.
В подтверждение он придавил убийцу к полу, а на запястьях застегнул наручники. Серенис заслонила лицо руками. Напряжение минуло, и теперь ее била крупная дрожь.
Пришлось вскрикнуть и напугать стражника снова, когда призрак Каролины проявила сочувствие, коснувшись ее плеча.
– Ты все еще холодная! – заявила Серенис.
– Прости. Я волновалась за тебя.
– Да-да-да, но оставь объятия герцогу. Вы с ним семья, вот его и мучай, сколько хочешь. – Серенис повернулась к озадаченному стражнику и решительно сдвинула брови: – Полагаю, закон заинтересован в показаниях любых свидетелей? Рядом со мной как раз такой. Неживой, правда. Но ненадолго я смогу эту ситуацию исправить.
***
Спустя несколько дней Серенис в сопровождении стражника покинула герцогский дом. В компании она не нуждалась, но стражник вызвался сам – по его словам, это было малое, чем он мог отблагодарить ясновидящую за содействие в поимке преступника. Серенис слышала, что его повысили по службе, а значит, косвенно оценили и ее труды. Но приятнее было то, что стражник больше не пытался найти в ее профессии недостатки и шепотом согласился, что ясновидение может быть полезным.
Карманы также оттягивали монеты – материальное поощрение уже от герцога. Когда тот пришел в себя и выслушал доклад стражника, то почти сразу распорядился бросить в тюрьму и отравителя, и жену, в одну ночь потерявшую свой статус.
Принять решение снова помогла Серенис: пусть она растеряла от пережитого много сил, ей все же удалось сделать видимым часть призрачного тела Каролины. Сначала руку, которая высветилась до локтя, потом лицо – когда Серенис коснулась ледяной щеки. Было даже неловко видеть, каким чувством наполнились глаза постаревшего герцога при взгляде на почившую, бледную, но все такую же любимую сестру. Ее слова и стали последним аргументом. Возможно, герцог сам понимал, что что-то с его браком не так, потому как велел готовить бумаги о расторжении союза, едва снова смог встать с постели без чьей-либо помощи.
Серенис и за лекарей поработала – как она и думала, те, что были при герцоге, понятия не имели, как выводить из тела яд с магической основой. Серенис объяснила. Герцогу быстро полегчало. На радостях он даже предложил ей должность при доме, но Серенис ловко отказалась, сославшись на большое количество несчастных, ждущих ее помощи в будущем. Развиваться там, где ее услуги перестали быть нужны, было бы сложно. А еще Серенис хотела домой – поспать и помыться в родных стенах.
Она понимала, что герцогу требовалась рядом не ясновидящая, а та, кто будет мостиком между ним и умершей сестрой. Самостоятельно Каролина не могла поговорить с братом или подать о себе знак, она была слишком слаба. Серенис не собиралась потакать желанию герцога – разве что ненамного облегчить его боль. В комнате, где хранилась картина Каролины, было зеркало. Призрак много времени проводила там: зеркало, как самый тонкий переход между жизнью и ее отражением, могло впитать ее образ – и сделать саму Каролину видимой при лунном свете.
Зеркало можно было переместить, но эту подсказку Серенис не оставила. Ей нужно было, чтобы герцог спускался в ту комнату и все это время помнил, что обязан выполнить волю сестры – показать всем ее картину. И помириться с сыном, унаследовавшим ее творческий дар. Большой вопрос, что было для его измученной души сложнее. Оставалось надеяться, что он не захочет осознанно брать на себя грех и продолжать удерживать призрака в доме – живым и мертвым надо было наконец разойтись своими дорогами.