Семь троп Питера Куинса - стр. 17
Питер вышел из хижины. Утренний ветерок холодил виски. Тут он впервые ощутил, до чего же ему ненавистен этот здоровенный горец. Но, спускаясь под гору к корралю, где стоял Злой Рок, он продолжал мирно болтать с шагавшим следом дядюшкой Дэном:
– Сколько ему лет?
– Будет пять.
– Знаешь отца?
– Ни разу не видал.
– А мать?
– В жизни не встречал.
Вот и все, что узнал Питер о родословной Злого Рока. Подошли к корралю.
– Эй! – крикнул дядюшка Дэн. – А аркан-то забыли. Чем ловить будешь?
– Мне не нужно, – остановил его Питер. – Все равно бросать не умею.
С этими словами, повернувшись лицом к горцу, он подлез под жердь.
– Берегись! – вырвалось у того.
В дальнем конце загона раздался стук копыт, но Питер уже проскользнул внутрь, и когда разогнулся, Злой Рок на всем скаку резко повернул и, обежав вдоль ограды, как вкопанный встал перед чужаком.
– Невероятно! Не может быть! – восклицал за забором дядюшка Дэн. А тем временем уздечка уже была на голове Злого Рока, и конь, навострив одно ухо и прижав другое, лишь потряхивал головой и удивленно покусывал удила. Питер поднял седло. Фыркнув, конь резко повернулся, но потом, совсем по-собачьи обнюхав Питера, позволил ему накинуть седло на спину. Из-за ограды раздавался яростный рев вконец изумленного Томаса.
– Ты его одурманил! – завопил он.
Не удостоив его ответом, Питер затянул подпругу и вскочил в седло. Жеребец задрожал мелкой дрожью и, чуть припав к земле, напряг мышцы для прыжка; Питер тоже дрожал как осенний лист. Откровенно говоря, ему действительно стало так страшно, словно он сидел на конце молнии, которая сейчас унесется в небо. Но Злой Рок вдруг выпрямился, повернул голову и тронул губами носок ботинка Питера. Потом вскинул голову и, позвякивая уздечкой, пошел легкой рысью. Подъехав к самой двери хижины, Питер соскочил на землю. Изрыгая проклятия, дядюшка карабкался в гору. Продолжал бушевать и когда наконец добрался до хижины.
– Одурманил его! – гремел он. – Проклятие, ты его одурманил! Дай сюда поводья и…
– Послушай меня, – пытался урезонить его Питер.
– Не желаю слушать!
– А у меня есть что сказать. К примеру, послушай вот это!
И, выхватив револьвер из кобуры дядюшки Дэна, он выстрелил вверх. Легкий металлический звон засвидетельствовал, что Питер попал в цель.
– Значит, хочешь играть в эту игру? – продолжал бушевать горец. – Хорошо, сделаю из тебя решето!
– Смотри туда, – указал Питер пальцем.
Он показал на верхушку торчавшей из крыши трубы, над которой на трех ножках стоял конической формы колпак. Одна ножка оказалась перебита.
– Смотри лучше! – крикнул Питер и выстрелил снова. Конический колпак повис на одной ножке. – Еще? – Грохнул выстрел, и колпак, потеряв последнюю опору, взлетел в воздух. Питер сунул револьвер в кобуру. – Больше не желаю от тебя никаких неприятностей, – строго сказал он ошеломленному дядюшке Дэну. – Будешь вести себя тихо, а?
Дядюшка Дэн и впрямь стал другим. Его хватило только на то, чтобы изумленно глазеть на своего странного молодого гостя.
– Позови Мэри, – приказал Питер.
Старик повиновался.
– Громче! – настаивал Питер.
– Ты мне не указ!
Питер подошел поближе и ткнул стволом револьвера в громадное брюхо горца.
– Вот что, – произнес он, – когда с тобой разговаривают, веди себя вежливо и не повышай голоса. Иначе ни за что не отвечаю. Зови Мэри!