Съём. Повесть о недолюбленном мальчике - стр. 30

– Ты меня такой считаешь? Пустышкой?

– Давай по-другому: ты хотя бы раз в жизни встречала мужчину, который пытался найти богатенькую девушку? Я – нет. Более того, я никогда не слышал ни от одного мужчины, чтобы он обсуждал благосостояние женщины, чтобы это было подоплекой, послужившей старту отношений. Но подобная данность абсолютно нормальна. Хоть она и не отменяет того, что женщина искренне любить не способна. Я имею в виду не девочку восемнадцати – двадцати лет, а переросшую этап любовных трагедий и рефлексий даму двадцати шести и более лет.

– Макс, почему ты так озлоблен? Тебя кто-то сильно обидел, видимо.

– В том и дело, что невозможно обидеть человека, который знает сущность женщин. Как только мужчина становится не ресурсным, начинает запутываться, находясь в сложном жизненном периоде, от его женщины можно ждать формулировок типа: «я только сейчас увидела твое настоящее лицо», или, что еще интереснее, женщина начнет обсуждать с подругами, насколько она ошиблась, выбрав этого мужчину. В общем, причин много, а суть – одна.

Катя потянулась ко мне через стол и, взяв меня рукой за затылок, поцеловала.

– Это пройдет, – сказала она, словно врач, диагностирующий простуду. – Ты не дурак, а не дураки в течение жизни меняют свою точку зрения.

От этого ее выражения я улыбнулся. Улыбнулся не из-за того, что посчитал ее слова очередной глупостью человека, у которого определенно когда-то должен заработать мозг, а потому, что этот ее мозг, судя по всему, работал. Она выдала идеальный ответ зрелой женщины, принимающей, что ее мужчина может быть резок во взглядах и мнении. Теперь мне было интересно: это была вспышка мудрости или кардинальная смена в систематике мышления? Если второе, то я бы с радостью проводил с ней дни, не растрачивая силы на настройку ее под себя.

Тем временем поток несчастливых людей за окном не прекращался. Они несчастливы не потому, что партнер вдруг оказался не таким, а потому, что никто из них не удосужился изучить человека, с которым вроде бы хорошо. Чтобы потом, по истечении определенного количества лет, не обнаружить, что у «хорошо» был срок годности и он уже истек.

Мы просидели с Катей в кафе до самого вечера, после чего вернулись в гостиницу и разместились на диване.

Вид из окна был невероятный. Возможно, он мог бы соперничать с видом, открывающимся из моей квартиры. Но мои кресла были удобнее, и к тому же ощущение отчужденности в этом городе превалировало над всем, что можно было записать в актив этого вечера. Даже над проблеском мышления у Кати, которая, положив голову мне на колени, молча взирала на огни фонарных столбов.

На следующий день по дороге домой я обдумывал свою позицию и уместность ее в наших с Катей отношениях. Возможно, мне стоило бы быть мягче с ней, учитывая, что она показала ту свою сторону, которая была надежно спрятана где-то у нее внутри. Обдумывал, каким должен быть итог «тонкой настройки». Может, так выглядит кульминация? Возможно ли, что ее неприкрытая женственность и, без спору, толковые умозаключения и есть моя победа? Или это очень умный ход в нашей с ней игре, который, укрепляя ее позиции и заваливая баланс значимости на ее сторону, сулит мне серьезные ментальные катаклизмы? Нет, это слишком умно даже для меня.