Семь «почему» российской Гражданской войны - стр. 47
Инструкции и директивы организации получали из своего центрального органа Сибправительства в лице военного министра Краковецкого. Так, организацией оттуда были получены 2 ориентировки о положении правительства на Дальнем Востоке и предполагаемом объединении на борьбу с Советами и всех дальневосточных вооруженных сил, в том числе и атамана Семенова.
Организации на местах имелись почти всюду. Во главе их в Восточной Сибири стоял генерал Эллерц-Усов… в Западной Сибири – Гришин-Алмазов. В Западной Сибири, начиная от реки Енисея, организации офицеров были в Красноярске, Ачинске, Тайге, Новониколаевске, Омске, Барнауле, Семипалатинске и других местах»[238].
В работе подполья по всей Сибири участвовали сотни офицеров (только в иркутской организации состояли 142 офицера, в канской – 38, в нижнеудинской – 47)[239]. Подпольные организации зафиксированы не менее чем в 38 пунктах от Урала до Забайкалья. Общая численность подпольщиков оценивается примерно в 6000 человек. В некоторых местах они успешно внедрились в советские органы. Например, бывший генерал В.Л. Попов занял пост начальника штаба Сибирского военного комиссариата. Подполье существовало и в Поволжье[240], где летом 1918 г. начала формироваться Народная армия.
Как правило, добровольно выступали против большевиков офицеры казачьих войск (на Востоке России – Уральского, Оренбургского, Сибирского, Семиреченского, Енисейского, Иркутского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского). По большей части, это были высоко мотивированные командиры. Показательно соотношение казачьих офицеров в противоборствующих лагерях. Так, из числа офицеров-уральцев, участвовавших в Первой мировой войне, 564 человека сражались в антибольшевистских формированиях, тогда как за красными пошли только 14 человек[241]. Начальник штаба Отдельной Уральской армии генерал В.И. Моторный, находясь в плену, показал: «К началу войны в войске числилось около 400 офицеров, из коих лучших 50 человек было оставлено для учебного полка и 60 человек пущено на льготы; остальным было предложено делать что угодно. Однако с объявлением войны все они были призваны, но назначения на фронт получали более молодые; старики оставались не у дел. Убыль командного состава (офицерского) пополнялась производством из урядников и выпуском из школы юнкеров, образованной в Уральске в середине 1918 года, и пополнялась казаками – участниками Гражданской войны, т. е. уже получившими боевой опыт. Часть офицеров была прислана Деникиным, но едва ли общее число их превышало 30 человек. Колчак прислал трех офицеров для занятия должностей Генштаба»[242].
К категории добровольцев относились также участники антибольшевистских восстаний в Ярославле, Рыбинске, Муроме, на Ижевском и Воткинском заводах (в общей сложности участники восстаний дали белым несколько сотен офицеров). Часть офицеров-добровольцев прибывала из-за границы.
Однако в отличие от Юга России, куда офицеры-добровольцы стекались со всех концов страны, «в Сибирь… пробиралось и там оседало главным образом офицерство, имевшее какую-либо связь с этим обширным краем Российской державы. Число офицеров, не связанных с Сибирью, попавших туда случайно, главным образом по причине стремления в отряды Дутова и Семенова, было в общем незначительным»